Джонни Куропатка, не долго думая, подошел в мальчику и оторвал его от родителей. Мальчик сразу же споткнулся и упал на колени. Тогда Куропатка взял подростка за волосы и спокойно приставил к его горлу нож.
С тревожными возгласами родители мальчика шагнули было вперед, но тут же остановились, внимательно глядя в дула направленных на них винтовок. Куропатка что-то спросил, и мальчик сдавленным голосом что-то ему ответил. И тут же лезвие ножа проткнуло кожу — струйка крови побежала на грудь. Тогда мальчик в ужасе что-то забормотал.
Джонни Куропатку ответ, кажется, удовлетворил. А родители мальчика разом зашлись криками ужаса. Миг спустя благим матом ревела уже вся деревня.
— Вперед! — рявкнул Джонни Куропатка и дернул мальчика за волосы. — Идти быстро. Он все покажет.
Из всех дверных проемов на них глазели злобные лица. С той стороны каньона вновь прогремел упредительный выстрел, что разнес в щепы одну из хижин. Гул голосов все нарастал.
Стоило Джонни Куропатке потащить мальчика дальше в лес, на индейца набросились разгневанные родители. Какое-то время там не было видно ничего, кроме беспорядочного сплетения рук и ног. Затем, по команде Дика, один из солдат подошел поближе к извивающемуся клубку и методично оглушил прикладом сначала мужчину, а потом и женщину. Джонни лишился куска уха в ожесточенной схватке и приобрел здоровую царапину над самым глазом, но руки своей жертвы не отпустил. Все двинулись дальше.
Теперь Куропатка завел мальчику руку за голову и слегка выламывал — так, что согнутый почти вдвое несчастный жалобно хныкал. Вот отряд миновал мутный ручей в лесу. А несколько метров спустя они вышли на другую прогалину, густо поросшую чахлой кукурузой. Оттуда тропа снова вела в лес.
Позади постоянно нарастал шум. Послышалась стрельба, и тут же по обеим сторонам тропы захрустели ветки. Дик успел оглянуться и увидеть, как шедший позади него солдат вскинул винтовку. Грохот выстрела — и бегущий троглодит ничком рухнул в подлесок.
По обеим сторонам перекликались голоса.
— Надо спешить, — сказал Дик Куропатке. Индеец кивнул, и они перешли на трусцу. Стрельба прекратилась.
После очередного поворота тропа внезапно оборвалась перед утесом из песчаника. В утесе оказался прикрытый пологом вход в пещеру. Полог вдруг отдернулся, и из пещеры выскочил вооруженный луком троглодит. Никто и глазом не успел моргнуть, как один из солдат уже падал со стрелой в плече. Двое других тут же вскинули винтовки — и троглодит рухнул, потянув за собой полог. Из леса донесся дикий вой отчаянья.
Внутри темной пещеры висел смрадный туман. Там воняло дерьмом, гниющим мясом и еще невесть какой дрянью. С одной стороны валялись груды шкур, бурые горшки, кувшины — целый ворох подобного хлама. С шеста под потолком свисал зеленый шмат мяса, сплошь покрытый мухами. Дальше пещера сужалась — там висел еще один полог. Перед этим пологом и стоял старец.
Тощий, грязный, со всклокоченной копной седых волос, из-под которой пристально смотрели дикие глаза. Одежда его по троглодитским понятиям когда-то должна была казаться величественной. Теперь же на нее было страшно смотреть — истрепанная и оборванная, серая и засаленная, негнущаяся от грязи. Из-под нее торчала тощая грудь, а потом одежда грубыми лохмотьями ниспадала до старческих коленей. Старец замахал на незваных гостей когтистыми руками и что-то зашамкал беззубым ртом. Потом безумные глаза закатились, и старец принялся исполнять перед опущенным пологом что-то вроде танца с подшаркиванием.
— Безумный, — с уважением пробормотал Джонни Куропатка. — Очень старый. Очень-очень святой.
— Уберите его с дороги, — приказал Дик.
Один из солдат замахнулся прикладом, но старец проворно отскочил и скрылся за пологом. Тогда Дик приказал другому солдату сорвать полог.
А там, в пляшущем отсвете фитиля в горшочке с маслом, старец гримасничал и что-то тараторил, задыхаясь от страха. То возводил руки вверх, то прижимал их к груди. Больше в пещере почти ничего и не было. Только в дальнем конце виднелось грубое подобие алтаря. А в том алтаре стоял деревянный крест.
Просто деревянный крест. И никакого Гамна.
Только две жалкие скрещенные палочки, надежно стянутые жилами. А с обеих перекладин свисала змеиная кожа.
Глава 16
Позже выяснилось, что наконечники троглодитских стрел были отравлены. Стрелу из плеча раненого солдата легко извлекли, но час спустя парень в страшных судорогах скончался. Так у Дика появился отличный шанс.
Когда настала ночь, они разбили лагерь на высоком склоне, который сложно было бы атаковать неожиданно. Небо было ясное — ни облачка. Дик чувствовал, как под ним величественно покачивается земля. Легкий аромат шалфея еще добавлял свежести ночному воздуху. И тут, во тьме и безмолвии,
