еще в этом мрачном нежилом лабиринте… Странно было и то, как медленно оба Френкеля двигались — словно водолазы. Важные выражения их лиц не менялись, но как бы расцветали навстречу Дику с каким-то ослепительным значением. Глаза, носы и рты уродов были словно с подсветкой. Забывая, кто он и где, Дик мог только смотреть и смотреть на горгулий, пытаясь разгадать их загадку.
Последнее, что он услышал, был звук, что вселил в него смутную и запоздалую тревогу. Звук, который он давно уже слышал, но почему-то не замечал. Тихое и непрестанное шипение улетучивающегося воздуха.
Глава 18
Они с Адамом плыли над самой глубокой впадиной в озере; и тут Дик, бравады ради, прыгнул с лодки — вниз, вниз, к смутно мерцающему зеленому дну, заросшему длинными липкими водорослями. А теперь он всплывал обратно, но путь был слишком долог — дно лодки казалось крошечным светлым пятнышком высоко-высоко над головой. И к этому пятнышку Дик, похоже, почти не приближался. Он с трудом заставлял себя толкаться неторопливо и размеренно. Ноющая грудь уже помимо его воли сама пыталась вдохнуть. Тогда Дик изо всех сил сцепил зубы и зажал двумя пальцами нос. Бешеный стук в ушах — и…
Задыхаясь и дрожа, он очнулся. Сон был столь ярок, что Дику еще какое-то время казалось — ледяная вода стекает с его волос. Потом он увидел вокруг себя незнакомую белую комнату и ощутил под спиной жесткую койку. С голого потолка светил старый люминит. Вокруг слышались шаги, шелест бумаги. Потом к нему кто-то подошел. Оказалось, Френкель.
— Что, получше? — спросил горгулья.
— Да вроде бы. Голова болит. А что случилось? Френкель ухмыльнулся:
— Вас, миста, аргон отрубил. Только мы подошли к двери, вы — бац, и готово.
— Аргон? — тупо переспросил Дик.
— Ну да. В той аптечке. Туда все время поступает ма-ахонькая струйка аргона. На случай утечки. Нам-то ее перекрывать незачем. Зайдешь на минутку — так ничего.
«Надо бы собраться с мыслями, — путано думал Дик. — Так, аргон не ядовит. Но если его концентрация в воздухе выше допустимой, то просто задыхаешься. Вот в чем была ошибка». Он решил, что аптека раз навсегда разгерметизирована. А то бы он никогда…
Тут Дик резко сел.
— Где Элайн?
Горгулья молча указал… В дальнем углу комнаты стояла еще одна узкая койка. На ней с закрытыми глазами лежала бледная Элайн.
Дик поднатужился и попытался встать, но Френкель придавил его к койке.
— С ней все в порядке, миста. А вы лежите и отдыхайте. Она скоро очнется. У Дика сильно кружилась голова, и спорить он не стал.
Глядя на него, Френкель с сожалением прищелкнул языком.
— А кстати, миста. Что вы там такое делали? На вид вы вроде ничего. Зачем это вы решили тайком к нам подкатывать?
Дик тупо воззрился на горгулью.
— Чего? То есть как — «подкатывать»?
— Вопросов не надо. Вопросы здесь задаю я. Кстати, как вас зовут, миста?
Удивление Дика перешло все пределы:
— Ты что, Френкель? Меня не знаешь? Я Дик Джонс!
— Дик Джонс, — повторил горгулья, облизывая грифель чернильного карандаша. Потом разложил на колене листок бумаги и старательно принялся выводить там жуткие каракули. —
Ага. Так-так. Верно, это я чего-то подзабыл. А девушку, миста Джонс, как зовут?
Дик словно язык проглотил. На глаза ему вдруг попалось нечто совершенно немыслимое — на поясе у Френкеля висел пистолет.
«…тайком к нам подкатывать… Нам-то ее перекрывать незачем…»
— Ее зовут Кларинда Джонс, — наобум бухнул Дик. — Она… она моя кузина. — Оставалось смотреть, как горгулья мучительно царапает бумажку. — Послушай, Френкель. Ведь ты в последнее время наверху не бывал. Так?
— Да, давненько не бывал, — утвердительно качая большой головой, подтвердил Френкель. — Но скоро буду. Совсем скоро. Так. И что же вы с молодой леди там делали?
— Бежали от переворота, — ответил Дик и выждал. Потом спросил:
— А сам-то ты что делал в аптеке?
