даже десяти тысяч, как одна из ваших фармацевтических компаний, мистер Мейбери, уже выпустила на рынок действенное лекарство. И где мы сейчас? На том же месте, откуда начали! Уже больше десяти дней ни одного смертного случая!
Мейбери казался смущенным. Он не стал отвечать прямо на этот выпад, апеллируя к брату Луи:
- Скажите, разве мы не выполняли моральный долг? У нас был готов противовирусный препарат, и он понадобился, так что ж, нам следовало отказаться?
Брат Луи пожал плечами и произнес загадочно:
- Спорная формула "Цель оправдывает средства".
- Чушь вы болтаете, брат Луи! - вскипел Мейбери. - Уж если вы ищете СРЕДСТВА, так лучше нашего ничего и не найдете!
Совсем неожиданно его поддержал Вимс:
- К слову сказать, мы могли бы хоть завтра создать перманентную эпидемию, если бы не подняли вой разные слюнтяи, себялюбцы, которые не думают о благе общества.
- Да ну, я не о том совсем толкую! - оборвал его Мейбери. - И брат Луи великолепно понимает. Я имею в виду наш препарат "Стерилин", который уже десять лет как выпущен, но нам по сей день не дозволено его рекламировать. Вот вам, пожалуйста, ваши СРЕДСТВА и, кстати, куда надежнее, чем все эти чертовы...
- Мне кажется, следовало бы отложить эту деликатную тему и перейти к повестке дня, - вмешался Крейн. - Группа рекламодателей желает обсудить сегодня передачи мистера Джина Гарднера. Вчера мы долго совещались с ним...
Все уставились на меня. Я молчал и облизывал пересохшие губы. И вдруг словно кто-то включил кнопку у меня в мозгу, и я почувствовал прилив вдохновения.
- Джентльмены, - заговорил я, обращаясь к Мейбери и Вимсу, - вы ждете новых высоких показателей РТП. Поверьте, я тоже. Пришло время переместить акценты. Пора подчеркивать универсальность обстоятельств, а не характеров. Я расскажу вам о том, что мы будем репетировать сегодня, а завтра уже записывать. Я исполняю роль человека с устойчивым социальным положением, состоятельного и в меру счастливого, живущего вдвоем с женой в отдельной квартире, человека, который удовлетворяет свои низменные инстинкты коллекционированием огнестрельного оружия. Психологически это осмысленно. Кто из нас тайно не мечтает разбогатеть и позволить себе такое хобби? Но жена этого господина - роль ее, конечно, предназначена для Дениз Делароз пускает в ход всю силу соблазна и, подорвав его самоконтроль, добивается, к ужасу мужа, зачатия.
Я взглянул на брата Луи. Его глаза метали молнии.
- Вечная тема! - воскликнул он. - Женщина - источник зла! Замечательно придумано, мистер Гарднер!
Я продолжал свою речь:
- Так должен ли человек страдать всю остальную жизнь лишь потому, что он единожды поддался соблазну? И вот в припадке отчаяния он совершает единственно правильный поступок и убивает свою жену, а после, признавшись во всем, отдает себя в руки правосудия. Итак, мы больше не будем играть таких людей, как мы сами. Теперь прототипами наших героев будут лишь те, кому нам хотелось бы подражать: удачливые, богатые и все-таки, несмотря на жизненный успех, испытывающие такие же трудности, как и любой бедняк.
- Это просто гениально, Джин! - сказал Крейн, и по лицам остальных я понял, что произвел на них впечатление. Но мне стоило больших усилий не выдать своих настоящих чувств.
Когда Дениз, бледная и двигаясь будто во сне, явилась днем на репетицию, я бросился к ней и обнял обеими руками.
- Детка моя, все чудесно! Ты подсказала мне замечательную идею! - Я посвятил ее в общих чертах в то, что мы будем делать. Ал принес карабин, и я даже сымпровизировал несколько мизансцен и диалог. Единственное, что меня смущало, это реакция Дениз. Я полагал, что ей, как и мне, собственные переживания сделают сюжет близким. Однако она оставалась все такой же безжизненной, и я возмутился:
- Что тебя гложет? Встряхнись, Дениз, слышишь! Ведь это же из твоего собственного опыта! Я мог бы с одинаковым успехом обращаться к манекену!
- Так ты и обращайся к манекену! - отрезала она. - Какая тебе разница? Если мой муж не может отличить меня от манекена, кто же тогда сумеет?
- Не беспокойся, с тобой наедине я уж не ошибусь! - и я притянул ее к себе, чтобы поцеловать.
Но она оттолкнула меня.
- Не забывай, что ты играешь социально ответственную личность!
...Как всегда, мы снимали двумя камерами - подвижной и стационарной. В студии висел большой экран, отражавший то, что снималось, и из стеклянного режиссерского аквариума можно было все это наблюдать. У Дениз совсем прошло дурное настроение, и, приближаясь к сцене гибели, она играла свою роль с большой увлеченностью. Она метала на меня взгляды, исполненные такой злобы и ненависти, что слова застревали у меня в горле. К началу пробной записи мы уже все отрепетировали и сделали перерыв на обед.
Когда мы вернулись в студию, меня поджидал Ал Бейзли. С ним рядом стояла маленькая, простоватого вида женщина с круглым лицом и нервными движениями. Я видел ее впервые.
