— Нет.
В зале воцарилось гробовое молчание.
— Ты не станешь пить со мною? — спросил наконец изумленный король.
— Нет, я не стану… пить за твой мир и покой, господин мой. Здесь нет и не может быть мира и покоя, как бы сильно вы все ни старались это скрыть! Мне очень жаль! — Она сказала это от чистого сердца, зная, что каждое ее слово — правда. — Простите меня, — прибавила она тихо и выдернула свою правую руку из-под руки короля, крупной, но какой-то чересчур мягкой и вялой. — Я лучше пойду спать. Я хочу завтра как можно раньше выйти в путь.
Она встала из-за стола и снова прошла через весь зал к дверям, сопровождаемая всеобщим молчанием. Но то было уже молчание совсем иного рода.
В коридоре Юную Луну поджидала какая-то служанка, которая и отвела ее в уже приготовленную комнату. Там Луна обнаружила свою одежду, выстиранную, выглаженную и аккуратно сложенную. В камине горел огонь, постель была постлана, но той краснолицей женщины видно не было. Юная Луна сняла свое роскошное платье, бережно повесила его на стул, надела старенькую ночную рубашку и подошла к зеркалу, чтобы вынуть из прически шпильки и расчесать косы.
Расстегнув золотую заколку, она уже хотела положить ее на столик, когда вдруг поняла, что держит в руке. Это была маленькая лягушка, вытянувшая задние ноги в прыжке! Точно такая же, только не серебряная, а золотая!
Ее лягушка! Такие же лапки и выпученные глаза! Это же ее заколка! Юная Луна подбежала к двери и резко распахнула ее.
— Эй! — крикнула она. — Есть здесь кто-нибудь? — Ей никто не ответил, и она снова вернулась в комнату, поискала и вскоре нашла колокольчик для вызова слуг, прикрытый краем гобелена.
Через несколько минут в дверях появилась служанка, черноволосая, черноглазая, с блестящими глазами.
— Да, госпожа моя?
— Скажи, та женщина, что готовила мне ванну и помогала мыться, а потом принесла новое платье… Она все еще здесь?
Девушка растерянно посмотрела на Юную Луну.
— Прости, госпожа, но я не знаю, кто тебя обслуживал. А как эта женщина выглядит?
— Примерно моего роста, лицо красное, волосы вьющиеся и довольно-таки растрепанные…
Служанка явно была поражена:
— Но госпожа-а… Тут у нас никого с таким лицом нет…
Луна устало опустилась в кресло.
— Что ж, ничего удивительного. Спасибо и прости, что зря побеспокоила.
Девушка кивнула и закрыла за собой дверь. А Юная Луна, потушив свечи, тут же легла, но очень долго не могла уснуть.
Наконец забрезжил серый дождливый рассвет. Она быстро оделась, уложила вещи в мешок и, зная, что идти нужно все время вниз, спустилась по лестнице и довольно быстро обнаружила дверь, ведущую наружу. Это, видимо, была одна из задних дверей дворца, и Юная Луна оказалась в небольшом дворе, обнесенном каменной оградой, где был разбит огород и висело выстиранное белье. На дорожке сидел на корточках какой-то мужчина и чинил колесо у своей тачки.
— Эй, девушка! — окликнул он ее — словно лопатой по камням провел. — Помоги-ка мне! Приподними эту ось, а?
Юная Луна вздохнула. Ей хотелось поскорее уйти отсюда и начать путь, ибо движение — это уже какое-то действие. Ей противен был этот прекрасный дворец, потерявший свое сердце. Однако она все-таки подошла к мужчине, перешагнула через кучу вывалившегося из тачки ревеня и приподняла ось.
На что уж там эта тачка умудрилась наехать, неизвестно, но ось колеса расщепилась. И длинная тонкая щепка вонзилась Юной Луне в правую руку. Она громко вскрикнула и вытащила занозу, но кровь из раненой ладошки так и закапала на стебли ревеня.
Юная Луна, немного испугавшись, внимательно посмотрела на мужчину, возившегося с колесом.
Это оказался тот самый человек, что вместе с женой разгружал вчера повозку с сеном. Седой, с серо-зелеными глазами цвета листьев шалфея. У него было грубовато-мрачное крестьянское лицо, такое же красное, как у женщины, которая…
Значит, женщина, что помогала ей мыться, та самая! Именно ей и ее мужу она вчера помогала разгружать сено! Как это она сразу не заметила? Теперь ей вдруг вспомнились и зеленые глаза краснолицей приветливой женщины, и даже клочок сена, застрявший в ее буйной кудрявой шевелюре… Луна резко выпрямилась и хотела уйти, но старик схватил ее за руку.
— Ревень, как известно, очищает. А еще он означает «добрый совет». Поверни-ка назад, милая. Тебе еще кое-что во дворце нужно сделать.
И он указал красным огрубелым пальцем на верхний этаж ближайшей к ним башни. Потом встал, отряхнул штаны, быстро покатил тачку по дорожке и исчез.
Только сейчас Юная Луна почувствовала, что способна наконец что-то сказать. До сих пор она и рта открыть не могла. И все еще чувствовала прикосновение его теплой мозолистой руки. Опустив глаза, она увидела, что на ладони, которую он только что сжимал, лежат стебелек иссопа, веточка ракитника и спиралевидный побег вьюнка.
