— Нет, к сожалению. Можно доставить к нему экран, но… Доктор Лем внезапно решился.
— Не надо. Я его навещу. Только эти двое в состоянии повлиять на Чарта.
— Ох и мало же у тебя шансов убедить Мораг Фенг!
— Все же я надеюсь, — ответил Лем, пытаясь говорить бодро. — Особенно на Марка.
XVI
Марк позвал:
— Шайели!
В доме было темно — хотя, конечно, на Иане полная тьма не наступала. Даже в облачную ночь Кольцо давало свет. Марк закрыл наружную дверь и прошел во внутренний дворик.
На его любимом каменном сиденье у пруда виднелся тонкий темный силуэт.
— Шайели?
— Простите… Я — Элис Минг. — Женщина поднялась.
— Что вы здесь делаете? И где Шайели?
— Не знаю. Но сюда она не вернется, я уверена. Теперь он мог ее рассмотреть; в серебряном свете Кольца лицо женщины казалось серым.
— Ничего не понимаю! — крикнул Марк.
— Гарри оставил меня. — Голос у нее был такой, словно она долго плакала. — А Шайели оставила вас. Мне так сказали. Гарри сказал. Нет… Я его назвала так по привычке. Он сказал, что теперь снова стал Рейвором, и всегда будет носить имя Рейвор.
Вода в фонтане булькала, словно в такт словам — казалось, бормотал идиот, бесконечно повторяя звук, который ему особенно понравился.
— Но почему?!
— Да потому, что они верят в Чарта, вот почему? Верят, что он призовет назад Постановщиков и вернет Золотой век Иана. Что это будет по- настоящему, а они хотят иметь что-то настоящее, чем можно гордиться.
— Значит, они рехнулись, — проговорил Марк. — Будет то, что обычно ставит Чарт — всепланетное шоу. И когда спектакль закончится…
— Нет, — сказала Элис. — Не на Иане. Так бывает у людей. Гарри… то есть Рейвор мне все объяснил. Подробно. Старейшина Кейдад пригласил его и Шайели и рассказал им, что на сей раз все будет по-другому.
У Марка все внутри похолодело. Он пробормотал:
— И как?
— Я не поняла. — Элис потрясла головой. — Он мне говорил, но я не поняла. Он говорил по-иански. Заявил, что на нашем языке больше говорить не будет. Но вот что он все время повторял: Чарт не останется человеком, когда все кончится. Что величайший из земных художников будет подражать ианцам. Станет на свой манер «обезьянкой».
Марк спросил, помедлив:
— Кому еще вы об этом сказали?
— Никому. Подумала, что вы поймете лучше других. — Она запнулась и с любопытством посмотрела на него. — Где вы были?
— Осматривал древние памятники с Чартом и его любовницей.
— Верно, что она та самая Мораг Фенг которая давным-давно…
— По-видимому. — Марк был слишком озабочен и не сразу понял, о чем его спрашивают.
— И она собирается отомстить мне за то, что я сделала?
— Не ведаю, — сказал Марк резче, чем ему хотелось бы.
— Вы правы. Не надо задумываться о безвозвратном. Можно только надеяться, что я когда-нибудь соберу себя из осколков. Но почему вы вернулись домой? Как раз перед вашим приходом я твердила себе, что глупо сидеть здесь, в темноте и ждать вас, потому что вы узнали все о Шайели и ушли в колонию.
— Я вернулся потому, что Чарт намерен увезти дикарей, подавить их волю и запрограммировать так, чтобы они исполняли роли Постановщиков в спектакле.
— Какой ужас! — вскрикнула Элис. — Они дикие, но живые ведь существа, не куклы!
— Будут куклами, когда до них доберется Чарт… Я так взъярился, что велел ему вернуть меня домой. И знаете, что хуже всего? Он как будто не понял сути моих возражений, совсем не понял! И всю обратную дорогу повторял свой бред, снова и снова… — Марк передернулся, усилием воли взял себя в
