Хескет немного повернул голову и посмотрел на доктора, производящего весьма болезненное впечатление.
- Да, кое-чего мы добились, — согласился он. — Но я не уверен, что это такие уж успокаивающие новости.
- Какая разница, — Вождев пожал плечами. — База будет в восторге, узнав о них. Их конечно, расстроит, что они так долго недооценивали осведомленность карногов в человеческой психологии, но такого рода встряски для них время от времени необходимы.
- Ах, шли бы вы и подавали свой рапорт, — произнес Су. — Возможно это и поможет продвинуться.
Торжествующая улыбка Вождева исчезла словно иней под солнцем.
- Вы что-то сказали, доктор Су? — переспросил он. Доктор сделал вид что не слышит, он продолжал, как
бы обращаясь к самому себе:
- Доберется Хескет до базы, а там обнаружится, что от его мозга осталось…
Неожиданно он обнаружил, что Хескет открыл глаза, и подался к столу.
- Ну, — заботливо произнес он, — беритесь-ка за мою руку, и я помогу вам добраться до кабины.
- А санитарам вы это не можете поручить? — спросил Вождев.
- Могу, — ответил Су, помог Хескету спуститься на пол и вывел из кабинета.
Спотыкаясь, Хескет добрался до своей койки и свернулся на ней.
Су стоял рядом, в глазах его читалась жалость.
- Они должно быть очень плохо с вами обращались, — заметил он. — Почти так же скверно, как и мы сейчас. Но, разумеется, неведение служило им тогда оправданием.
Оставшись один, Хескет, спокойно вытянулся. Он обнаружил, что начинает припоминать. Он думал о пощелкивании и, сверкающем предмете, маячащем в поле его зрения — но это не было метрономом. Он думал об аппаратуре, подключенной к его телу — но это не был энцефалограф. Он вспомнил голоса, обращающиеся к нему, звучащие резко, невнятно, странно.
Потом он заснул и ему снились кошмары.
За ним пришли, когда он почти проснулся, и после этого события пошли стандартным путем: транс, пробуждение и боль в горле, краткий период напряженных раздумий и провал в беспамятство — радость его и блаженство.
- Как он может оставаться таким безразличным к карногам, после всего, что они с ним вытворяли? — спросил Вождев после очередного сеанса.
- А что хорошего он мог ждать от ненависти все эти двадцать восемь лет? — удрученно ответил Су. — Ему было не на что надеяться.
- В крайнем случае он мог думать о будущем, планировать побег.
- Побег! — с горечью повторил доктор и невесело рассмеялся.
- Ладно, но почему он не испытывает злости теперь, когда его уже спасли? — настаивал на своем командор, и Су бросил на него короткий, тяжелый взгляд.
- Успокойтесь, он вновь начинает понимать, что такое ненависть.
- Отлично! — воскликнул командор, и Су понял, что суть намека от него ускользнула.
Сеансы продолжались. После каждого в голове Хескета становилось чуточку яснее. Как верно подметил Су, он вновь научился испытывать ярость, но это было еще не все. После очередного сеанса он с любопытством взглянул на маленького доктора.
- Скажите, вам действительно неприятно этим заниматься? — поинтересовался он с ноткой удивления в голосе.
- Мне это ненавистно, — искренне заявил Су.
- Не отчаивайтесь, — сказал Хескет. — Вскоре все это вам не понадобится.
Доктор с недоумением посмотрел на него.
- Что вы хотите этим сказать? Что вы начинаете вспоминать осознанно, а не только через подсознание? Я верил, что у вас это пробудится — тогда можно будет просто задавать вопросы, а не копошиться у вас в мозгу такими методами.
- Вскоре этого не понадобится, — повторил Хескет, убеждая себя, что и так уже сказал слишком много. Но не мог заставить себя остановиться. — Знаете, я… убегал дважды.
- Вы дважды и убежали, — согласился Су. — Сперва с разбитого корабля, а потом — с базы карногов.
- Нет, — возразил Хескет и нахмурился. — Это же не было бегством, верно? Ну, когда явился Уолтерс и забрал меня с собой, я про это.
- Если говорить точно, то да, — кивнул Су. — Это — спасение, а не бегство.
- Это я и подразумевал, — произнес Хескет, и Су посмотрел на него с недоумением.
Да, конечно же, — молча повторил про себя Хескет. Я убегал дважды. Я в самом деле убегал дважды.
- Ладно, — произнес Су, после некоторой паузы. — Как бы долго это еще не продолжалось, самое худшее позади.
