содержимое, а затем сам контейнер, раздался скрежет, потом грохот. Высунувшись из окна, второй полицейский выстрелил приблизительно в сторону нападавших.
Запоздало сообразив, что дверь уже больше не давит ему на пальцы, Дональд выкарабкался из машины и закричал полиции, мол, надо не тратить попусту патроны, а ловить психа. Полицейский, выглядывавший из-за приспущенного бокового стекла, распознал в нем только живую мишень и открыл огонь. От свиста болта, пролетевшего у него над ухом, Дональд судорожно сглотнул и поспешил перебраться на тротуар.
Высунувшаяся из-под низкого навеса рука схватила его за колено. Возможно, жест был не враждебный, но откуда Дональду было это знать? Выхватив из кармана газовый баллончик, он пустил струю в лицо вцепившемуся в него человеку.
Крик. Девчоночий голос: «Не смей трогать моего бра… »
По обеим сторонам улицы распахнулись окна. Из зловещих теней детской площадки с воплями выбежали упивающиеся потасовкой дети и принялись швырять всем, что попадалось под руку: кусками битого асфальта, пустыми банками и пачками, обломками труб. Красивое темное лицо, искаженное яростью. Беспорядочные вспышки тазеров – это полиция палила без разбору. Кто-то цветисто выругался по-испански: «Да подхватит этот козоёб сифилис и трипак.»
Дональд замахнулся на девушку, пытавшуюся расцарапать ему лицо, и запоздало вспомнил про «каратан-ду». Затвердевшее до металла ребро ладони пришлось ей по губам, и, заливаясь кровью, она отлетела на середину улицы под яростные прожектора патрульной машины.
– Бей паршивцев!
«Откуда они повылазили?»
Вся улица внезапно ожила, точно разворошенный муравейник, окна и двери выблевывали людей. Блестели металлические прутья, из глоток рвались визги звериной ярости, вылетали окна, и стекло острым ранящим дождем сыпалось на головы внизу. Сирена патрульной машины только усиливала общий гвалт, и двое полицейских, рискнувших из нее выйти, поспешили убраться назад за секунду до второго мусорного залпа. Между патрульной машиной и такси, сидя на корточках, раскачивалась покалеченная девица, из рассеченной губы на зеленое переливчатое мини-платье капала кровь. Дональд вжался в декоративную нишу ближайшего здания, никто не обращал на него внимания, ведь те, кто присоединился к драке с опозданием, сочли, что в воплях девушки повинны полицейские.
Патрульная машина попыталась сдать назад. Через все еще приопущенное окно Дональд услышал, как сидящие в ней кричат в микрофон, требуя прислать подкрепление. У фонарной тумбы рыгнул огнемет, и металл растекся, как жир на сковородке. На багажник машины рухнул фонарный столб и тем лишил ее пути к отступлению. С криками радости десятки людей побежали достраивать импровизированную баррикаду. Откуда-то сверху бросили банку с маслом, а огнемет ее поджег. Приплясывая, как дервиши, мальчишки и девчонки издевались на полицейскими в свете фар их же машины. Кто-то сумел заработать очко, подбив левую фару, и она со звоном разлетелась. Водитель слишком поздно вспомнил, что следовало бы поднять щиты из проволочной сетки. Еще один победный крик, и от удара еще одним камнем крыша машины загудела, как стальной барабан. Полетели чешуйки краски и осколки, один попал в глаз стоящему поблизости, и, закрывая лицо руками, он закричал, что ослеп.
Это предопределило ситуацию.
– О Господи, – пробормотал Дональд. С тех пор как он ходил в школу, ничто в его устах не походило так на молитву. – Это же уличные беспорядки. Это же… это же… беспорядки!..
КОНТЕКСТ(9)
КРИТИКА ОРУЖИЯ
«Те, кто испытывает потребность засорять свое восприятие алкоголем, «ягинолом» или «мозголомом», попросту не врубаются в простую истину, что от измененного состояния сознания реальный мир всегда отличается одним своим уникальным свойством: он и он один способен совершенно застать нас врасплох.
Возьмите два куска сероватого металла и соедините их. Результат: разрушенный город.
Разве мог кто-нибудь предсказать или провидеть нечто подобное, пока о реальном мире не стало известно достаточно, чтобы установить свойства вещества под названием «уран-235»?
Люди не устают удивляться тому факту, что у хиромантии есть солидная научная база. Как только была сформулирована идея генетического кода, любой, у кого есть хоть крупица ума, мог бы сказать, что нет никакой a priori[26] причины, почему расположение складок и линий на ладони человека не должно быть связано с его темпераментом, – это все равно что связь генов с общей хромосомой. И впрямь полно причин предположить, что это именно так, поскольку мы не полные идиоты – как я уже указывал раньше, – и не будь в хиромантии какого-то весомого и соответствующего реальному опыту элемента, мы бы давно уже от нее отказались и стали бы гоняться за другой химерой. А их всегда хватает.
