здравомыслии», какие мы проявляем в прочих аспектах нашей деятельности.
Три заметки на смежные темы с первой полосы лондонской «Обсервер» за 13 ноября 1966.
РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ (13)
УМНОЖЬТЕ НА МИЛЛИОН
Всю дорогу домой от Гвиневеры Дональду казалось, что заявление Ятаканга давит на него, душит – этакая чудовищная новостная подушка. В такси он едва разговаривал со своими спутниками. Он был полумертв от усталости, поскольку до того, как к нему вломился Делаганти, ему удалось урвать лишь несколько часов сна. Утомление и транки весь день притупляли все ощущения и мысли. Даже злость на Шритта оказалась бессильна подтолкнуть его на решительный шаг.
И все же эта апатия, из-за которой последний день свободы перед тем, как его поглотит молох правительства, промелькнул незаметно, не слишком его встревожила, и он только сейчас понял почему.
Вчера, когда, покончив со статьями, он вышел из Публичной библиотеки, ему в умопомрачении показалось, будто по Нью-Йорку снуют толпами вовсе не люди, а анимированные куклы, манекены, и он ничем от них не отличается. Решив доказать себе, что мир вокруг вовсе ему не враждебен, он вышел из иллюзорного убежища и окунулся в жестокую реальность уличных беспорядков. Ладно, пусть они были незначительными – ведь много худшие случились, скажем, в Детройте, где число жертв перевалило за несколько сотен, – но для забитого палками пилота все же обернулись фатально.
Сегодня утром он проснулся не в привычном мире, в котором жил последние десять лет, а как бы в иной реальности, пугающей, как джунгли на чужой планете. Капитан полиции сказал, мол, исходя из имеющихся данных, он, отправившись на безобидную вечернюю прогулку, стопроцентно вызовет беспорядки. Иными словами, не только окружающий мир, но и он, Дональд Хоган, разительно отличается от всего, что он себе воображал.
Запутавшись, потерявшись между обломками старых представлений и формированием новых, он так же не мог воспротивиться решению вашингтонского компьютера его активировать, как не мог бы вернуть к жизни мертвого пилота.
Апатично, не вникая в слова, он слушал разговор Нормана и Элайху.
– Вы представили сегодня свой план «ДжТ», как собирались?
– Да.
– И?..
– Оказалось, Салманассар уже выдал четыре возможные причины, почему я к ним обратился. И эту он – я хотел сказать, машина… эту причину машина поставила в списке первой. – Элайху передернуло. – У них уже были заготовлены планы с учетом всех возможных обстоятельств, пробные бюджеты, даже предварительная рекламная кампания. И они как индюки раздувались от гордости, объясняя, как все предугадали заранее.
– Служба безопасности на сей раз, похоже, сработала лучше обычного, – сказал Норман. – Ко мне ни слова не просочилось.
– Говоря о Салманассаре, вы сказали «он», – вмешался Чад. – Почему?
– В «ДжТ» сплошь и рядом так говорят, – пробормотал Элайху.
– Сдается, что он становится членом семьи. Норман, есть хоть какая-то правда в шумихе о том, что со временем Салманассар станет подлинно разумным?
Норман развел руками, признаваясь в полном неведении.
– У нас до сих пор спорят, вышли его реакции за грань чистых рефлексов или нет. Но боюсь, это не по моей части.
– Думаю, – проворчал Чад, – если он действительно разумен, никто этого факта не заметит. Потому что мы сами неразумны.
– Когда они собираются предать проект огласке?
– Не скоро. Я настоял. Завтра мне предстоят дальнейшие переговоры. К ним собираются подключить кого-то от Государства. Вероятно, синтезатора Рафаэля Корнинга. И ты, разумеется, тоже там будешь, потому что, на мой взгляд, именно тебе следует вести переговоры с Зэдкиэлем от лица корпорации. Правда, учитывая то, что я им уготовил, – горько завершил он, – не могу не спрашивать себя, простят ли меня когда-либо бенинцы.
«С каким же облегчением я отсюда уеду, – поймал себя на неожиданной мысли Дональд. – Господи, думаю, я даже был бы рад, если бы сегодня утром меня посадили в тюрьму. Я согласился бы работать на Луне или на ПРИМА, где угодно, даже в Ятаканге, лишь бы там, где я бы ожидал, что меня застанут врасплох, а не в родном городе, где все то, что казалось надежным и обычным, вдруг стало на дыбы и дало мне под зад».
Как только они вошли, Чад, даже не спросив разрешения, отправился осматривать квартиру, заглядывая по очереди в каждую комнату и встряхивая головой будто от удивления.
– Точно в сон вернулся, знаете? – бросил он через плечо. – Словно проснулся, потом следующим вечером заснул и обнаружил, что сон шел без тебя своим чередом и ты вернулся в следующий эпизод.
