— И кого это черт принес? — сказал он, щурясь от света. — Который час?
— Половина второго.
— Черт бы их побрал!
Он встал, запахнул халат, и, поеживаясь, стал спускаться по лестнице.
Сначала он ничего не мог разглядеть за дверью: было очень темно, и целые потоки воды обрушивались с деревьев. Потом в кромешной тьме стали вырисовываться очертания человека, и Макс понял, что перед ним полицейский в блестящей от дождя накидке.
— Извините за беспокойство, сэр, — сказал тот виноватым голосом. — Но вы ведь доктор, да?
Макс выругался про себя. Он не занимался частной практикой и на двери его дома не было никакой надписи, которая указала бы констеблю на профессию хозяина.
— Да. В чем дело? — коротко сказал он.
— Несколько минут назад я услышал подозрительный шум и зашел проверить, что случилось. Какой-то человек потерял сознание возле вашей машины.
Ну да, машина. На ветровом стекле была табличка с надписью «Доктор», избавлявшая его от хлопот на стоянке у клиники. Макс вздохнул.
— Судя по всему, бродяга, — продолжал полицейский. — Кажется, он серьезно болен.
Бродяга… Макс хмыкнул и отступил от двери.
— Подождите, сейчас возьму плащ и надену что-нибудь на ноги, — сказал он. — Занесем его в дом и вызовем неотложную.
— Благодарю вас, сэр. Но у него просто обморок — вряд ли он повредил что-нибудь. Если позволите, я, наверное, внесу его сам. А вы только неотложную вызовите, и все.
— Ну… — замялся Макс. Он провел рукой по лицу. — Если вы думаете, что справитесь…
— Конечно, благодарю вас, сэр. Там нести нечего — кожа да кости.
— Ну, хорошо.
Констэбль направился к открытому гаражу, расположенному возле дома, а Макс вернулся в прихожую и снял трубку. Он набрал 999 и, дождавшись ответа, попросил неотложную по своему адресу.
Он уже положил трубку, когда на лестнице показалась Диана. Придерживая халат одной рукой, она перегнулась через перила и спросила встревоженным голосом:
— Что там, Макс?
— Полисмен. — Он отбросил упавшие на глаза волосы. — Какой-то бродяга упал в обморок возле нашего гаража. Ты иди спать, дорогая. Я уже вызвал неотложную, мы сейчас только занесем его в дом до их приезда.
Она застегнула халат и начала спускаться по лестнице.
— Не пойду спать, — сказала она устало. — Все равно не усну. Меня очень беспокоят эти твои кошмары. Макс, неужели нельзя как-нибудь избавиться от них?
— Я… подумаю. Подумаю.
Он произнес эти пустые, ничего не значащие слова, и у него сделалось сухо во рту.
— Пожалуйста, Макс. Пожалуйста, сделай что-нибудь, а то ты только обещаешь.
Она спустилась по лестнице, взяла его старый плащ, который он бросил на перила, и отнесла на диван.
— Положим на него бродягу, — добавила она, расправляя плащ.
— Вот он, сэр.
Макс вздрогнул, услышав голос полицейского, и резко повернулся. Тот стоял на пороге, перекинув бродягу, как пожарник, через плечо.
— Давайте его сюда, констэбль, — сказал Макс. — Я уже вызвал неотложную.
Он посторонился, пропуская полисмена в гостиную.
Как только бродягу положили на диван, Макс быстро осмотрел его. Констэбль не преувеличивал. Действительно, только кожа да кости. Не часто приходилось Максу видеть людей в столь изможденном состоянии. Руки и ноги бродяги были не толще черенка трубки, кожа на руках посинела от холода. И не удивительно: весь его наряд составляли ветхий замусоленный дождевик да потрескавшиеся резиновые сапоги.
Странно. Макс всегда думал, что бродяги, остерегаясь выбрасывать одежду, носят любую вещь до тех пор, пока она не превратится в лохмотья, и поэтому всегда закутаны целыми слоями тряпья. Он нахмурился.
Санная Диана сидела в кресле напротив, безучастно глядя прямо перед собой, констэбль расхаживал около дивана. Макс еще раз проверил свои наблюдения.
— Что с ним, сэр? — спросил, наконец, полисмен. — Истощение, да?
— Пока трудно сказать.