Ночная погоня

Она замолкает и снова смотрит в окно.

«Я пошла бы искать тебя, Люлио, — думает она, — хоть и знаю, что найти тебя и увидеть твое уже окоченевшее лицо — всего лишь тщетная мечта».

Опять всплывают картины прошлого. Глубоко вздохнув, она пытается отодвинуть воспоминания, уйти с головой в работу:

…Невозможно было поверить, что весь народ илонов погиб, ибо известно: страшным зилибарам и после долгих эпох холода удавалось оставаться живыми…

Беззвучно падают похожие на белые перья снежинки.

«Если прилетят, то, может, посадят корабль где-нибудь недалеко отсюда, на этой равнине, и мы с Томи пойдем к ним и вернемся на Землю…»

Она закрывает глаза.

«Ходить по зеленой траве, отыскивать в лесах глухие тропинки, где слышны голоса деревьев; в горах кричать только для того, чтобы услышать эхо — в каменистых горах, где пахнет дикими козами; нырять в безмолвную синь океана; подняться в шумный ресторан на крыше самого высокого здания в городе: вокруг будет много людей и ароматы кушаний…»

Снег падает и падает, но закрытые глаза Нисы этого не видят; она слышит шум ливня на Земле, низвергающегося на сосны, ощущает горячий ветер, поднимающий вихри сухих красных и желтых листьев, которые кажутся голодным муравьям и влюбленным сверчкам настоящими ураганами; чувствует жар солнца, вечно изливающего свое тепло на волны, которые одна за другой, будто самоубийцы, разбиваются о берег; видит облака в утреннем небе, похожие на фантастических рыб, на птиц, собирающихся взлететь, на шляпы с голубыми вуалями или на диковинные оранжевые растения. Эта тоска по птичьим гнездам, солнцу и бабочкам вытесняет сегодня в ней все остальные чувства…

Она открывает глаза, и перед ней опять только снег. Вселенная — снова поток ледяных миазмов, несущих с собой разложение и смерть.

Скрип кресла окончательно возвращает Нису к действительности, и она опять склоняется над столом:

…Но илоны чуть было не забыли, что любой зилибар может создать вокруг себя твердый панцирь и внутри него под толстым слоем снега пережидать долгие зимы, а они, илоны — существа, состоящие всего лишь из воздуха и тепла…

Снаружи воет ветер, и миллионы снежинок безжалостно наваливаются на другие их миллионы.

4

Пещера очень большая, и в ней сыро; но как ни ярится на равнине ветер, проникнуть в нее он не может.

Томи снует по пещере, сосредоточенно размещая унесенные тайком обогреватели. Через полчаса, самое большее, настойчиво зазвучит, зовя его домой, повторяющийся музыкальный мотив, и хочешь не хочешь, а придется сразу отправиться в обратный путь; но по-настоящему заставит его вернуться не звук таймера, а как бы несуществующий и, в то же время, ясно слышимый сигнал ее страха, который сейчас пронзит его мозг. Целый час ушел только на то, чтобы перенести обогреватели со склада сюда, в пещеру, и хорошо бы успеть до того, как он уйдет, всё установить и наладить.

Запаса энергии в трех обогревателях хватит на тридцать лет. Пожалуй, один обогреватель он поместит у входа, другой — в центральном гроте, а третий — у пролома, через который в пещеру проникает холод.

Томи Томи не уходи слишком далеко Томи не провались в снежную яму Томи

Он трясет головой, пытается отогнать мысли матери, хотя знает, что ничего из этого не выйдет: теперь ее мысли будут всплывать у него в голове через приблизительно равные промежутки времени.

Сосредоточившись настолько, насколько это сейчас для него возможно, он принимается включать обогревательные аппараты. Мама много раз проделывала это при нем: нажимаешь красную кнопку; три секунды ждешь; ставишь стрелку на цифру «20», немного ждешь; открываешь все пять камер прибора; нажимаешь синюю кнопку…

Томи Томи не уходи слишком далеко от дома Томи помни что отец