Викор перешел к другой двери. Снова тишина. За четвертой дверью оказался источник вибрации, которую он скорее ощущал, чем слышал с момента появления в этом коридоре. Там находились какие-то машины — вероятно, что-то очень тяжелое и точно отлаженное, что вращалось на большой скорости и заставляло гудеть воздух.
Из-за последней двери снова не доносилось ни звука. Викор поднял голову и шагнул назад, но тут дверь неожиданно скользнула вбок, и на него удивленно уставился глейсский офицер в форме. Сердце Викора упало.
— Что вы здесь делаете? — спросил офицер. Непохоже было, чтобы он очень разгневался. — Что вообще здесь может делать майко? Ваш сектор находится на противоположной стороне Станции, молодой человек!
Мысли Викора прояснились. Неужели вся тайна была не более чем недоразумением? Неужели этот изолированный этаж был всего лишь глейсским сектором Станции, доступ в который был окутан тайной только потому, что глейсы не желали, чтобы посторонние совали нос в их личную жизнь? Это казалось правдоподобным. И, если так, то он совершил не такой уж большой проступок. Викор снова воспрянул духом.
— Благородный господин, — сказал он скромно, — я доставлял сообщение многоуважаемой капитану Рейдж. Ожидая лифт, я увидел в коридоре пассажира, который прибыл вместе со мной на корабле. Он утверждал, что никогда раньше не был на Станции. Но как он мог попасть сюда, не зная ваших секретов?
Офицер задумался. Он был несколько выше Рейдж, но все равно настолько же ниже Викора, насколько Викор был ниже пагских офицеров. В глейсе было что-то почти кукольное.
— А поскольку Рейдж интересовалась этим чужаком, — продолжал Викор свой рассказ после паузы, — я подумал, что должен пойти следом за ним. Но он скрылся в одной из кают этого коридора. Больше ему деться было некуда. Если он здесь по праву и по приглашению, я приношу самые глубокие извинения, но я хотел принести пользу…
— В одной из этих кают? Из этих пяти? — Офицер показал рукой. — Тогда мы можем очень быстро прояснить вопрос.
Он быстро заглянул в каюту, соседствующую с той, откуда только что вышел.
— Никого.
Он заглянул в следующую.
— И тут никого.
Викор наблюдал с растущей тревогой, как офицер удостоверяется, что все пять кают пусты. Ни в одной из них не было второго выхода. Офицер вернулся к Викору, улыбаясь и качая головой.
— Не вижу, как ваша история может быть правдой, молодой человек, сказал он. — Нам лучше пойти к капитану Рейдж.
Он сделал Викору знак идти впереди, и тот повиновался. Он совсем упал духом. Рискнуть своими привилегиями и ничего не получить в результате! Он и без того был достаточно подавлен и обескуражен, но почувствовал себя еще хуже, глядя на капитана Рейдж.
— Верно, Индль, — сказала она наконец. — Викор был здесь по моему требованию, и меня действительно очень интересует этот чужак, Ланг. — Она перевела взгляд на Викора. — Так что в действительности сделал Ланг?
Викор рассказал.
— Ты увидел его, когда он прошел мимо развилки этого коридора, где находится моя каюта и лифт?
Викор прикусил губу и покачал головой.
— У меня… у меня был приступ любопытства, — признался он, чувствуя, что краснеет.
— Что ж, я могу его удовлетворить, — просто сказала Рейдж. — Это наш приватный сектор Станции. Мы предпочитаем быть здесь одни, поэтому не афишируем его существования. На общедоступных картах он не показан, замаскирован искажением пропорций. Мне следовало рассказать это тебе с самого начала.
— И вы просто-напросто пригласили сюда Ланга, надо полагать? — мрачно спросил Викор.
— Нет, — ответила Рейдж, качая головой, и лицо ее выразило удивление. — Нет, никто бы этого не сделал. Если Ланг на самом деле был здесь…
— Был! — воскликнул Викор.
— Значит, он не новичок на Станции и солгал нам. Индль, мы должны выяснить, почему!
6
Официально Ференц был в отпуске. Он не был женат и не имел иждивенцев. Ранг его был достаточно высок, чтобы убедить сторонних наблюдателей, что у него хватит денег полететь на Станцию. Более того, он уже был здесь в составе постоянного штата, который кэтродины содержали в своем секторе Станции для разбирательства торговых споров, репатриации пленников и прочих вопросов, которые традиционно решались на нейтральной территории
