их. Кроме того, он великолепно помнил взрыв корабля и свою окончательную смерть.
Он не хотел больше жить. Разве не достаточно четко дал он понять, что хочет, наконец, покоя?
В нем поднялась внезапная ярость — бессмысленная, потому что он не мог шевелиться, и только спустя некоторое время обнаружил, что может открыть веки.
Сначала перед ним заклубился туман, потом замелькали тени, но вдруг поле зрения прояснилось, и он узнал белокурые волосы и голубые глаза, смотрящие на него сверху вниз.
— Энни Заток? — он даже мог снова говорить, хотя и с трудом, но все же достаточно понятно.
— Получилось! — радостно воскликнула Энни, глаза ее наполнились слезами. — Анти, он вспомнил мое имя!
Светлое лицо Энни исчезло из поля зрения, его сменило загорелое лицо мужчины.
— Разве это не настоящее чудо? — послышался чей-то голос.
Коунс постарался не потерять сознания и сформулировать вопрос:
— Что со мной сделали?
— Ах, Сайд! Мы искали тебя в течение ста лет. И вот корабль новых имирцев отыскал тебя и доставил сюда. Ты снова на Регисе! При взрыве ты мгновенно превратился в глыбу льда, но мы, конечно, не знали этого, зато у нас было достаточно времени, чтобы проанализировать все возможности. И мы нашли верный ответ. Курс корабля был установлен, а остальное далось легче. Ты в течение ста лет мчался в пространстве тем же курсом.
Коунс еще с трудом открыл глаза и посмотрел на обоих молодых людей.
— Вы за эти сто лет не особенно изменились.
— Ты тоже не изменился, — ответил счастливый Анти. — Все давно хотели попытаться материализовать тебя снова, но я до сих пор препятствовал этому: твое поведение ясно указывало, что ты хочешь покоя.
— Но ведь меня снова оживили. Почему?
— Ты отдохнул и теперь должен увидеть, как изменился мир за это время. Может быть, в этот раз тебе понравится.
— Расскажи мне все! — потребовал Коунс. — Может быть, и в самом деле стоит еще немного пожить! Кто теперь стоит у руля?
— Анти, — гордо ответила Энни.
Коунс закрыл глаза. Работа была завершена, и ему хотелось это увидеть. Он попытался представить себе изменения, происшедшие в мире с момента его ухода. Он отдыхал целых сто лет — срок достаточно большой.
— Ну, хорошо! Я хочу попытаться еще раз! — сказал он с новыми силами.
