пользовалась популярностью даже среди коллег.
Взглянув на часы, Чэнь подумал, что не может позволить себе так много звонков. Потом ему в голову пришла иная мысль: он может попытаться подобраться к этой проблеме с другой стороны. Это будет еще одно задание для Белого Облака. Было удивительно, что она все время возникала в его в голове, как облако, которое нависает над ним, и не только при работе над переводом. В том, что он стал думать о ней, Чэнь не видел ничего предосудительного. Он может послать ее побеседовать с ближайшими коллегами Инь. Он хотел действовать по известной пословице: «Генерал, находящийся в палатке, строит планы и подсчитывает доход от битвы за тысячу километров от поля боя». Даже находясь в отпуске, он мог принести пользу расследованию.
За несколько минут до четырех Белое Облако вернулась с двумя пластиковыми коробками. Она разделась и осталась в джинсах и в кожаной куртке поверх белого свитера с глубоким вырезом. На ногах были черные блестящие туфельки на низком каблуке.
– У меня есть кое-что для вас. – Она положила одну коробку на стол.
– Ты быстро вернулась. Спасибо. Я знаю, что могу рассчитывать на тебя, Белое Облако.
– У меня есть фотокопии перевода стихов Яна. Вы можете прочесть их сами, – добавила она, все еще держа в руках другую коробку. – Я кое-что сделаю для вас на кухне.
– Что у тебя в руках?
– Сюрприз.
У него и мысли не возникло, что находится в пластиковой коробке. Она была большая и черная. Из нее исходил слабый и малопонятный звук.
Он стал читать отснятые страницы. Перевод стихов Яна был опубликован в ряде английских учебных пособий, большинство за последние несколько лет. У таких журналов был огромный тираж в Китае, где многие занимались изучением английского.
Часто, к удивлению Чэня, редакторы предваряли статьи словами, почему люди сегодня должны прочитать стихи Яна. По мнению редактора одного из журналов, это хороший способ впечатлить американцев, а по словам другого, это станет модным, особенно среди молодых влюбленных, и следует цитировать эти переведенные стихи в День святого Валентина, который уже внедрялся в Китай. Также было несколько коротких вступлений Инь о технике перевода этих стихов, что могло быть полезным для начинающих. Однако ему не удалось отыскать хоть какого-нибудь ключа к разгадке мистических аббревиатур.
Белое Облако чем-то гремела на кухне. Наверное, готовила, хотя ужинать было еще рано.
Наконец она появилась с широкой улыбкой, держа в руках большой поднос.
– Из клуба «Династия», – заявила она, ставя его на складной столик.
Ужин выглядел впечатляющим. Он состоял из деликатесов, некоторые из которых были ему в новинку. На одном маленьком блюде были жареные желудки воробьев с аппетитной золотистой корочкой. Он удивился, сколько же воробьев пожертвовали своими желудками, чтобы можно было приготовить такое блюдо.
На другом блюде была утка, также в оригинальном исполнении – это были утиные головы с вскрытым черепом, так что любой желающий мог запросто достать язык или высосать мозги. Но более всего его впечатлила та самая «креветка из сауны». Речные креветки были поданы на стол в стеклянной чаше, живыми, все еще прыгающими и изгибающимися. Еще она принесла маленькую деревянную кадушку, на дне которой лежали раскаленные камни. Белое Облако налила немного вина в чашу с креветками, затем взяла «пьяных» креветок из чаши и положила их в кадку. Креветки с характерным шипением пробыли там две-три минуты, и только потом появилось блюдо с названием «креветка из сауны».
Гу, наверное, очень хорошо проинструктировал Белое Облако. Она, должно быть, не очень хорошо готовила, но знала, как подать великолепную еду, и этого было достаточно.
– Это то, что вы хотели? – спросила Белое Облако, взяв одну страницу перевода стихов.
– Это может быть частью загадки. И я попытаюсь найти ключ к разгадке.
– Вы сможете, – сказала она. – Надеюсь, вам понравятся креветки.
– Спасибо. Ты испортишь меня.
– Ну что вы. Это большая честь – работать с вами, как говорит мне мистер Гу.
Однако для Чэня это звучало как напоминание о том, что он должен сосредоточиться на переводе, лежащем на столе, а также что это всего лишь деловые отношения.
Он вернулся к мыслям об их первой встрече в приватной комнате клуба «Династия». Там она была профессионалкой. Последнее, что он мог сделать сейчас, – это выразить ей свою признательность.
10
Юй пришел в домком немного раньше назначенного времени. Он хотел еще что-нибудь почитать, даже после того, как Пэйцинь рассказала ему историю романа Инь. Пэйцинь также показала некоторые места, чтобы он изучил их более внимательно. Листая первые страницы текста, он искал стихи, которые Ян читал Инь ночью в свинарнике, где хором хрюкали поросята.
Не прошло и минуты, как Ян понял прочитанную метафору. Инь умело написала таким высоким, вызывающим мысли языком, правда лишенным откровенности. Однако он сомневался, что Инь и Ян, будучи в кадровой школе, могли совершить нечто противоправное. Оба жили в общежитии с соседями по комнате, и, даже если их соседи уходили на час или два, было слишком рискованно что-либо предпринимать. В те годы за внебрачные связи могли приговорить к заключению. Он прочел стихи еще раз. После тщательного изучения они даже еще более смахивали на провокационные. Собственные стихи старшего следователя Чэня были более или менее похожи на эти, поэтому он мог оценить их.
Остальные подчеркнутые абзацы касались в основном политики. Один большой абзац о главе кадровой школы, другой – о ее команде. Юй мог представить, что некоторые люди, прочитав эту книгу, могли испытывать дискомфорт. Они понимали, что сами могли быть этими главными героями. Юй не понимал, почему Пэйцинь хотела, чтобы он прочел эти отрывки текста. Он не смог долго изучать текст, потому что по телефону его вызвал секретарь парткома Ли, который хотел направить его в контору домкома. Этот звонок был связан со статьей, опубликованной в последнем выпуске популярного журнала, статья была под заголовком «Воспоминания о смерти Инь». На самом деле в ней больше говорилось о смерти Яна. Там также было приведено несколько длинных цитат из романа «Смерть китайского профессора». Заключительные слова романа были произнесены профессором за несколько минут до смерти: «С этого момента она будет жить для него и умрет за него».
Это был тонкий намек на то, что смерть Инь, возможно, имеет политическую подоплеку.
Журнал был моментально распродан, что явилось еще одним подтверждением огромного интереса к
