пятницы, я буду очень вам признателен.
– Сделаю все, что в моих силах, товарищ следователь.
– Я – ваш должник, Гу, – сказал Чэнь. – Дайте мне знать, как только что-то появится. Эта информация очень ценна для меня.
– А для чего нужны друзья? Чтобы помогать друг другу.
Появившийся заказ избавил их от лишних слов, но Чэнь уже решил то, что было необходимо.
Обед не впечатлил.
Свинина гулао была какой-то кисло-сладкой, как будто ее приготовили наспех в домашних условиях. Говядина в устричном соусе также не была такой восхитительной, какой он запомнил с детства. Кипяченое молоко и вовсе вызывало смех.
Расплачивался снова Гу. Официант взял его золотую кредитную карточку – безусловный знак богатства, игнорируя наличные в руке Чэня.
В тот же день Чэнь приехал в больницу с небольшой корзинкой фруктов. Из вывешенных списков он узнал, что его мать переместили. Он пришел в недоумение и ринулся вверх по лестнице в указанную палату, где и обнаружил свою мать. Ее поместили в более комфортабельную, частично оплачиваемую, с современным оборудованием комнату. Мать обрадовалась его приходу. Она сидела откинувшись на спинку регулируемой кровати и выглядела гораздо лучше, чем несколько недель назад.
– Мне правда хорошо, – сказала она. – Они берут у меня один анализ за другим. Тебе не нужно приходить ко мне каждый день. И больше не приноси мне ничего, у меня уже и так много гостинцев.
Так оно и было. Ночной столик, уставленный продуктами, напоминал витрину дорогого магазина: копченый лосось, ростбиф и даже бутылка русской водки.
Он догадывался, кто принес всю эту провизию.
– Нет, это не только от Лу Иностранца, – сказала мать, тряся головой, как бы осуждая что-то невидимое в воздухе. – Кое-что от мистера Гу. Я никогда его прежде не видела, он меня не навещал. Догадываюсь, что он один твоих новых приятелей. Он настаивал, чтобы я обращалась к нему как и к Лу. Он вызвал главврача больницы в мою палату и при мне сунул ему в руки красный пухлый конверт [14].
– Он не исправим, этот мистер Гу.
Чэнь этому не удивился. Белое Облако продолжала информировать своего начальника обо всем что касалось его персоны.
– Доктора и сестры теперь очень приветливы со мной. Они переселили меня сюда. Эта палата гораздо лучше той, говорят, она для высоких персон, – сказала мать.
– Это все мистер Гу. Я делаю для него перевод.
– Правда?
Она была в приподнятом настроении, и в ее голосе послышалось удивление, когда она произнесла:
– Возможно, я слишком стара, чтобы понимать все, что творится сейчас в мире, но с каких это пор у тебя дома появилась секретарша?
– Она не секретарша, – поспешил уточнить Чэнь. Он предвидел этот вопрос. По мнению матери, он не должен был идти по стопам отца. Теперь же то обстоятельство, что у него маленькая помощница, только подтвердило ее опасения. – Она лишь временный помощник для перевода проекта, – парировал Чэнь.
– Она молодая и умная, – сказала его мать, – и еще она готовит очень хороший домашний куриный суп.
– Да, она очень способная.
Он засомневался, что суп Белое Облако приготовила дома. Наверняка купила его в ресторане на деньги Гу. Но он не решился огорчить свою мать.
– А еще она студентка университета. Ей нравится твоя работа, так она мне сказала.
Он понял, что его мать уже все обдумала. Это нисколько его не удивило.
– Да, она студентка Фуданьского университета, – кивнул Чэнь. Он не решился рассказать матери об их первом знакомстве, когда она работала «девушкой К» в приватных комнатах клуба «Династия».
Ему повезло, что мать больше не стала развивать эту тему, поскольку была еще очень слаба. Он же подумал, что ему хорошо живется и одному. Если она мечтает изменить его личную жизнь, находясь в таком болезненном состоянии, почему бы ей не позволить это.
Он не был сторонником конфуцианства, несмотря на влияние отца. Как и многие другие люди его поколения, Чэнь верил, что конфуцианская идеология больше служит мотивацией поступков, нежели решает проблемы. Но все же старший следователь считал, что его главный долг – быть почтительным сыном. Это то, что должен делать мужчина, – обеспечивать родителей в старости и по возможности делать их счастливыми.
Он содрогнулся при мысли, что есть люди, которые отказываются платить за лечение родителей в больнице. И о тех, кто не может это сделать вообще. И это, конечно, не их вина. Чэнь мог оплачивать, занимая свою должность.
Когда-нибудь он сможет сделать свою мать счастливой, женившись, а сейчас его главный приоритет – это хорошо выполнять обязанности старшего следователя полиции. Согласно конфуцианской этической системе, ответственность перед страной важнее, чем перед семьей.
А что касается Белого Облака, то он сказал матери, что она была временной помощницей. Он не знал, пересекутся ли снова их пути. Конечно, предвидеть, что предпримет мистер Гу, невозможно В голову Чэню пришли две строки:
Он подумал, что забыл эти стихи, написанные Сюй Чжимо, и удивился, почему именно сейчас они всплыли в его памяти. Не из-за ее ли имени? Или из-за чего-то еще?
22
Юя разбудил телефон.
Это говорил Чэнь:
– Адрес Бао – дом 361, улица Цзюньгунлу. Второй этаж. Это в районе Янпу.
Юй спросил:
– Откуда у вас эта информация?
– Связи, – расплывчато ответил Чэнь.
По голосу начальника было слышно, что он не очень-то и хотел вдаваться в подробности. Юй это понял.
– Я на верном пути, – продолжил Чэнь. – Ни слова Почтенному Ляну или кому-то еще. Встретимся там.
Это был сюрприз для Юя. До сих пор Чэнь оставался в тени.
Когда Юй доехал до Цзюньгунлу, старший следователь уже ожидал его, дымя сигаретой.
До 1949 года это был район трущоб. Его реконструировали в начале пятидесятых, когда строились дома для отдельных рабочих, чтобы показать превосходство социалистической системы. Потом все застопорилось, когда город, раз за разом, начали сокрушать политические встряски.
Эта территория тогда считалась особой, потому что постройки явно отличались своей нестандартностью от других частей города. Территория получила название «забытый уголок».
В последние годы этот «уголок» превратился в одну
