вещи, прежде чем Кулин и его люди пришли сюда, и извлекли из них эту книжечку, потому что вы верили, что она является чем-то важным.
Он бросил серое портмоне со странной книжечкой на стол и встал.
— На сегодня с меня довольно. Теперь я, наконец, хочу развлечься.
Он хотел покинуть комнату, когда Дорди, который остался сидеть неподвижно, окликнул его:
— Мистер Хорн!
Хорн оглянулся, однако, ничего не сказал.
— Вы не правы, утверждая, что мне нет никакого дела до Талибранда. Он был хорошим человеком.
— Это записано в книжечке. Но на чей взгляд? На Земле это ничего не значит.
— В этом вы тоже не правы. Впрочем, нет никакого смысла в том, что вы оставите мне этот документ. Мне он не нужен.
— Мне тоже, — сказал Хорн.
Он вышел.
Когда он вышел из отеля на улицу, он прошел мимо одного из питьевых фонтанчиков. Он подошел к нему и задержался, чтобы глотнуть возбуждающей жидкости с фруктовым вкусом, которая брызнула из дюжины отверстий. Внезапно он ощутил, как внутри него поднимается искусственное веселье. У проходившего мимо уличного торговца он купил маску и надел ее.
У бордюра ждали шаровые такси. Терпеливые роботы едва слышно гудели, ожидая пассажиров. Хорн забрался в ближайшее такси.
Оно сразу же поднялось.
Хорн откинулся на удобном сиденье и взглянул вверх, на звездное небо. Через некоторое время он повернул голову в сторону, чтобы посмотреть на огни внизу под ними. Там, внизу была ярмарочная площадь.
Конечно, там была еще и далекая дуга морского берега, а далеко снаружи на воде виднелись светящиеся полосы, которые образовывались во время случайной смены течений.
Его такси несло его по широкой дуге над городом, и теперь он мог также слышать бурлящий шум, доносившийся сюда с ярмарочной площади. Временами ветер доносил обрывки песен из лодок, находившихся в миле от берега и покачивавшихся на слегка взволновавшейся воде. Карнавал!
— Это выглядит уже лучше, — с удовольствием констатировал он.
Он надеялся, что его шаровое такси спустит его на ярмарочную площадь, так что он попадет в плотное карнавальное шествие.
Его надежды сбылись. Плавно, как перышко, такси спустилось вниз и совершило посадку на полоске травы возле ярмарочной площади. Он вышел со смехом погладил такси по боку, словно это было живое существо. Потом он поднял руку вверх, вскрикнул и побежал в переулок между двух киосков.
Две девушки рука к руке вышли ему на встречу. Они хотели расступиться и пропустить его между собой. Однако они были недостаточно быстры, и мгновением позже все трое лежали на земле и заливались истерическим смехом, как это было обычно для карнавала.
— Идиот! — прохихикала одна из девушек.
Она подняла упавшую искусственную косу из синтетики, которая лежала неподалеку от них, и бросила ее в Хорна, так что тот зашатался, запутавшись в этих темных волосах.
— Да, я и есть идиот! — согласился Хорн. — Карнавал длится уже более трех часов, а я только что вышел на улицу. Не хотите ли вы помочь мне наверстать упущенное время?
Они сделали это. Они направились вниз по переулку, и на этот раз Хорн шел в центре. Втроем они подошли к ярмарочной площади, приплясывая в ритме шлягера, который откуда-то доносился до них.
Серебристо поблескивавшие шары, поднимавшиеся и спускавшиеся в сиявшей светом колонне — они стояли перед аттракционом, на котором можно было произвольно менять силу тяготения. Десять минут они провели на этом аттракционе, раскачиваясь на нем взад и вперед, поднимаясь вверх и падая вниз и швыряя взад и вперед серебристые шары.
После этого их одолела неутолимая жажда, и они остановились перед одним из питьевых фонтанчиков. Хорн выпил три стакана.
После этого ночь для него превратилась в сон. По пути они наталкивались на других людей, спешивших им на встречу, которых они брали с собой, и, наконец, почти потерявший сознание Хорн заметил, что он ведет за собой дюжину или больше человек через сумасшедшие торговые ряды, все больше и больше набивая себе цену и все больше и больше нравясь остальным.
Однако, в конце концов, оказалось, что веселье остальных людей постепенно начало уменьшаться, в то время как его веселье все еще росло. Ночь уже почти совсем прошла, и до рассвета осталось где — то около часа. Несколько человек уже лежали на земле и на траве и крепко спали. Во время первой карнавальной ночи в этом не было совершенно ничего необычного. Утром люди заснут на целый день, чтобы к заходу солнца пробудиться освеженными и готовыми к новому веселью. В этот первый день они были на ногах больше восемнадцати часов, а может быть, и целые сутки.
— Идемте с нами! — истерически кричал Хорн всем встречным. — Мы теперь должны еще…
Он замолчал и довольно недоверчиво осмотрелся вокруг. Не было видно ни одного человека. Его общество, очевидно, растворилось, покинув его. Ни одной из девушек, с которыми он начал этот вечер, не было видно, и ему некому было составить общество.
