Это была зажигалка! Так вот что он вынул из кармана! Орд щелкнул зажигалкой раз, второй, третий. Если огонь попадет на скипидар, тряпки и дерево, если ему удастся поджечь все это, то пламя распространится по студии в считанные мгновения.
Нет!
Пламя появилось вновь, все еще слабое, но на этот раз оно не погасло. Орд прикрыл его своей огромной ладонью. Если бы она могла двигаться, если бы она была в силах бросить в него чем-нибудь или хотя бы задуть пламя зажигалки! Прикрывая пламя рукой, он поднес его к тряпкам, которые уже пропитались легковоспламеняющимся скипидаром. Конечно, он решил поджечь студию, чтобы скрыть следы своего преступления!
Внизу опять послышался какой-то глухой звук.
Если бы она могла задуть пламя!
Лона с ужасом увидела, как загорелась одна из тряпок, на ней появились язычки огня. Орд отступил на шаг и с явным злорадством наблюдал, как разгоралось пламя. Внезапно он повернулся к Лоне. Пламя зажигалки погасло, но в нем уже не было больше необходимости, огонь на полке разгорался, захватывая все новое и новое пространство.
— Погасите… — пролепетала Лона. — Погасите…
Он резко шагнул к ней и толкнул ногой. Она растянулась на полу. Орд опять отошел и стал наблюдать за пламенем. Лона почти ничего не видела, глаза ее слезились, но она не могла не заметить, что пламя разгоралось стремительно. Орд отошел от полки подальше. Огонь подбирался к банке с лаком. Орд протянул свою длинную руку, взял банку и вылил лак на полку. Лак потек густой, липкой струей. На мгновение показалось, что он притушил разгорающееся пламя, но потом вдруг все ярко вспыхнуло, и огонь охватил разом остальные полки.
Орд повернулся, подошел к Саре и наклонился над ней. Он взял ее за щиколотки и потащил поближе к огню. Когда ее тело было всего в нескольких футах от огня, он выпустил ее ноги из рук и оставил лежать. Голова Сары была в непосредственной близости от огня. Ее волосы разметались по полу, как золотое облако. Если только пламя доберется до этих белокурых волос…
Орд направился к Лоне.
— Теперь ваша очередь, — зловеще проговорил он.
Наклонившись, он подхватил Лону под мышки, подтянул и посадил, прислонив к стене. Потом его пальцы скрючились, и он схватил ее за шею. Орд собирался расправиться с ней так же, как и с Сарой: задушить и оставить здесь, в огне. О, Господи! Он все крепче сжимал ее горло. Боль была невыносимой, еще сильнее был страх. Лона слышала звук бушевавшего пламени за спиной, горел весь стеллаж полок.
Прямо перед ней было огромное, как бледная луна, лицо Орда, всего в нескольких дюймах от ее глаз. Пальцы сдавливали горло все крепче, и Лоне было нестерпимо больно.
Потом вдруг лицо Орда исчезло.
Она еще не потеряла сознания. Лона была совершенно уверена, что слышит какие-то звуки, шаги, голоса. Лицо Орда исчезло так внезапно, как будто он резко отпрянул назад. Эти звуки могли быть шумом бушующего пламени, а может, это просто кровь стучит в висках? Перед ней вдруг появился мужчина. Незнакомое лицо на секунду склонилось над Лоной. Потом мужчина бережно взял ее на руки и стал спускаться по лестнице. Когда он нес ее вниз, она попыталась заговорить:
— Сара, — еле слышно прошептала она. — Там Сара!
Лицо мужчины было так близко. У него были большие бледные губы. Вдруг он улыбнулся. Почему он улыбается? Ну, конечно, он пытается подбодрить ее, но при этом не произнес ни слова. Она была в полуобморочном состоянии, ошеломлена, напугана до смерти. Сара! Как там Сара? Загорелись ли ее волосы? Не сгорела ли она?
Мэнеринг выскочил из такси, как только оно остановилось на Грин-стрит, сунул десять шиллингов в руку таксиста и, приказав ждать, бросился к подъезду. В нескольких шагах от дома стояли две полицейские машины. Вдали раздавался звук сирены пожарной машины, но ему даже в голову не пришло, что она направляется сюда. У входной двери в дом стоял констебль.
— Кто-нибудь пострадал?
— Здесь такое произошло, — ответил констебль. — Но я не знаю подробностей, сэр.
Он открыл перед Мэнерингом дверь автоматического лифта, и Джон вошел в него. Лифт, казалось, поднимался очень медленно. В ушах Мэнеринга все еще раздавались крики обеих женщин, когда в студии появился Орд.
Тогда он немедленно позвонил в полицию и поднял тревогу. Полиция, насколько он мог судить, отреагировала быстро, но достаточно ли быстро? Этот чертов лифт! Наконец, он остановился. Выйдя на площадку, Мэнеринг увидел, что дверь в его квартиру открыта. Первое, что бросилось ему в глаза, — это вытянутые вперед ноги в нейлоновых чулках. Они принадлежали женщине, сидящей в кресле. Небольшие, полные ноги. Да это Этель! Она полулежала в кресле, руки безвольно были опущены вниз. Голова ее медленно повернулась, когда он вошел.
— Это было ужасно, — хрипло проговорила она. — Это было ужасно. Он… он чуть не убил меня. Это было ужасно.
Мэнеринг мягко, успокаивающе сказал:
