производства компании „Шмидт и Хантер Лтд“. Я исполнял свои обязанности честно и добросовестно. Почему они должны меня выгонять?» Но выражение лица толстяка не оставляло сомнений, что Шмидт говорит всерьез.
Эдгар отпил глоток шампанского. Помолчав, он спросил:
— По какой же причине меня можно уволить?
— Причине? — передразнил его Шмидт. — Причины всегда найдутся. — Он засмеялся. — Но будем честными. На самом деле вас очень интересует нечто другое. Вы хотите знать, зачем мы вас пригласили. Вы все время спрашиваете себя Об этом, не так ли? Очень заметно со стороны, как вы мучаетесь этим вопросом. Итак, выложим карты на стол. Я хотел бы предложить вам после увольнения работать на фирму Шмидта и Хантера.
— Я не ослышался? — всерьез встревожился Эдгар. — Или это очередная шутка?
Шмидт прикоснулся к сверкающему багровому лбу.
— Когда речь заходит об интересах дела, я не позволяю себе шуток. Повторяю: мы предлагаем вам работать на нас. Скажите да — и вы состоятельный человек. Мы предлагаем вам две тысячи в месяц — головокружительная сумма, если учесть, сколько вы зарабатывали раньше.
Эдгар не верил ни единому его слову. Но чтобы все-таки узнать, какие цели преследует Шмидт, он сделал вид, что заинтересовался, и спросил:
— Что я буду делать, если соглашусь?
— Не очень много, — немедленно заверил его Шмидт. — Вы станете «правой рукой» Бертона.
— «Правая рука» Бертона — Меньшиков. Это известно каждому ребенку, — возразил Уиллинг грубо, так как его, очевидно, считали за дурака.
Шмидт задумчиво склонил голову.
— Конечно, Меньшиков… до завтрашнего дня. Потом вы вступите в эту должность — если хотите.
— А Меньшиков?
— Меньшиков займет вашу.
— Нет, — сказал Эдгар. — Это действительно не шутка. Ваше предложение бесцеремонно.
Шмидт поднял мясистые плечи и пробубнил:
— Думайте, что хотите. Это ваше право.
Эдгар решил промолчать. Если молчание продлится долго, надеялся он, они выпустят кота из мешка и наконец объяснят ему, чего в действительности от него хотят. Шмидт опять стал беседовать с Бертоном. «Они игнорируют меня, — разочарованно думал Эдгар. — Делают вид, будто меня нет». Через минуту Шмидт заметил, что гость теряет терпение, и закончил:
— Да, Уиллинг, на сегодня все. Мы ждем вашего ответа. Теперь вам лучше всего пойти к гостям. Здесь вам будет скучно. Вы в таком возрасте, когда постоянно хочется новых впечатлений.
Теперь Эдгар понял, что Шмидт и на этот раз говорит всерьез. Но он все еще не знал, на каком основании его могут уволить, зачем он должен быть «правой рукой» Бертона, а Меньшиков — занимать его место. Все это казалось ему чудовищным и совершенно непостижимым, таким тревожным, что он решил отправиться домой или разыскать старика Генри, или сделать еще что-нибудь, чтобы получить в руки ключ от этой загадки. Поэтому он устало произнес:
— Нет. Лучше я попрощаюсь с вами теперь.
— Что ж, я вас понимаю, — пожав плечами, ответил Шмидт и, встав, добавил:
— Итак, до завтра. Фирма ждет вашего решения. Теперь я хотел бы выполнить один приятный долг и представить вас дочери в качестве моего будущего сотрудника.
Его замечание настолько сбило с толку Эдгара, что он затеребил галстук, не зная, куда деть руки.
До сих пор Эдгар с разочарованием думал, что Джейн не пришла. Теперь он вместе с ее отцом через заднюю дверь прошел к лифту, чтобы подняться к ней. Перед ним возникла новая загадка.
Шмидт тихо икал. Когда лифт стал подниматься, он вдруг сказал:
— Комнаты моей дочери находятся на пятом ярусе. У нее немного странный вкус. Общество такого рода ей не нравится.
Почему он рассказал ему это? Эдгар не мог взять в толк, что именно заставляло старого Шмидта представить его своей дочери.
Через широкую стеклянную дверь они вошли в светлую комнату, украшенную множеством цветов. Джейн Шмидт сидела в кресле, погруженная в книгу.
— Джейн, — сказал Шмидт. — Это мистер Уиллинг, наше новое подкрепление.
Джейн подняла голову и удивленно посмотрела на Эдгара. Эдгар поклонился. Одновременно он осознал, что покраснел. Раздосадованный, он стиснул зубы. Его серьезное лицо выглядело замкнутым, почти неприветливым, неприступным.
Он стоял перед ней с руками, сложенными за спиной, и не мог вымолвить ни слова. Она улыбнулась. Все было между ними иначе, чем несколько дней назад. Как уверенно он чувствовал себя в автомобиле!
Тут он увидел ее улыбку и почувствовал себя спокойно и легко.
