Раздался звонок в парадную дверь.
Несколько секунд она оставалась у телефона, затем собрала последние силы, выпрямилась и прошла в холл. Она не должна себя так вести. Надо сделать над собой усилие. Не мешало бы с кем-нибудь поговорить. Конечно, с матерью. Открывая дверь, она почувствовала себя уже несколько лучше, хотя и не очень хорошо, но решила не подавать вида.
— Добрый день!
— Добрый день, миссис Моллоу.— Это был человек, наблюдавший за домом. Взгляд его вполне дружелюбен. Зловещий сыщик казался приятной личностью.
— Мистера Моллоу еще нет дома?
— К сожалению, нет.
— Он не звонил?
— Нет,— ответила она, и ее снова охватило удушье.
— Вы ничего о нем не слышали?
— Нет! — крикнула она и тут же поняла, что кричит зря. Ее смутили его дружелюбные глаза.— Я... я прошу извинить меня, но зачем вы хотите это знать? Кто вы?
— Я сыщик Брэдинг, миссис Моллоу.— Он с быстротой и ловкостью фокусника извлек из нагрудного кармана карточку и показал ей. В глаза Дафни бросились слова: «Новый Скотланд-Ярд...».
— Как вы думаете, вернется мистер Моллоу сегодня к вечеру? — спросил мужчина.
— Я не знаю... Я...
— Если он придет, сразу же позвоните в полицейский участок, хорошо? — попросил Брэдинг.— Это очень важно.
— Почему? — спросила она.
Было видно, что ему ее очень жаль. Он стоял со шляпой в руке, откинув голову назад, серые глаза сузились, на широком лице появилось некоторое подобие улыбки.
— Личное дело,— ответил он.— Не хочу волновать вас, миссис Моллоу.— Он снова надел шляпу и надвинул ее на лоб.— Не знаете ли вы, когда ваш муж в последний раз видел мистера Антони Роусона?
Она не ответила. Ей хотелось отвернуться, вбежать в дом, захлопнуть дверь перед его гладкой физиономией с изображенным на ней фальшивым дружелюбием. Но она знала, что вести себя так очень глупо. Ей просто до сих пор причиняли острую боль слова «о последних днях мистера Антони Роусона...»
— Я же говорила... Это было на прошлой неделе, в четверг... Мы...— Она ощупью отыскивала ручку двери, чтобы опереться на нее, и вдруг задала вопрос, который мучил ее: — Это... это правда, что мистер Роусон мертв?
— О да,— ответил сыщик тихо.— Есть подозрение, что он предательски убит.
Дафни ухватилась за дверь, словно это была ее последняя опора. Казалось, если она попытается сделать хотя бы шаг, то упадет. Каждый мускул и каждый нерв ее тела был натянут как струна и причинял ей боль. Зубы стучали, губы сделались чужими и непослушными.
Внезапно ноги ее подкосились.
Брэдинг стремительно шагнул вперед, поддержал ее за талию. Она была в обмороке. Он пожал плечами, подхватил ее и принес в красивую красно- белую комнату с цветами на огромных окнах.
Комната ему понравилась. У окна стояла кушетка темно-красного цвета. Он положил на нее Дафни и подсунул ей под голову подушку кремового цвета. Затем расстегнул молнию на лифе и на юбке, проверил пульс. Ее состояние не внушало опасений, и он вышел, предварительно осмотрев комнату. Брэдинг искал пачку фунтовых банкнот, но их там не оказалось. Он приступил к осмотру столовой, где стояло бюро мореного дуба, много модной мебели и находилось огромное количество книг. На глаза ему попалось письмо Питербая из Лондонской конторы. Сыщик просмотрел его с вниманием, которого оно заслуживало, и запомнил адрес.
Кухня, в которую он попал, была мечтой любой хозяйки. Там на стеклянном шкафу, который, видимо, служил буфетом, стояла большая красная сумка. Сыщик отметил про себя, что эта женщина, видимо, из всех цветов больше всего любила красный. Он быстро открыл сумку и посмотрел внутрь. Ничего в ней не обнаружив, поискал кругом, обращая внимание на банки и свертки.
Он нашел пачку банкнот на полке за мешком с сахаром.
Через двадцать минут Брэдинг покинул Белую виллу. Он настойчиво просил Дафни сообщить в полицию о любом беспокойстве. Она была похожа на привидение. Брэдинг не стал больше торчать возле виллы и направился в сторону леса. Из тени деревьев навстречу ему вышел человек.
— Как она?
— Плохо. Смотрите за ней получше.
— Ладно,— ответил второй мужчина.— Сведений о том, что Моллоу видел кто-нибудь в субботу утром, пока нет. Слышали только звуки, похожие на
