Ребята уже ушли из дома, когда зазвонил телефон, неся новые заботы.
Не приедет ли Роджер как можно быстрее в Ярд, есть важные новости, требующие его внимания, а заместитель комиссара желал бы видеть его у себя в половине десятого.
Было без двадцати минут девять.
Роджер быстро принял холодный душ, поспешно побрился и почти не завтракал он слитком торопился. Он все делал с быстротой и напряженностью, которые свидетельствовали о том же, о чем говорило выражение его лица, пока он спал. Жанет не была навязчивой, не задавала никаких вопросов. Роджер поцеловал ее с особой нежностью, которая: говорила о его благодарности за понимание, а в 9.15 садился уже в автомобиль, присланный за ним из Ярда. Закурив свою первую в это утро сигарету, он оглянулся, но Жанет и их дома уже не было видно, просматривались только аккуратные домики соседей. Сегодня ему не хотелось бы так скоро расставаться с Жанет.
— Прекрасное утро, сэр,— произнес шофер.
— Да, приятное.
В самом деле, было уже совсем тепло, для Лондона даже жарко. Роджеру пришлось расстегнуть воротник, и он пожалел, что не надел более легкую рубашку. Вскоре они подъехали к Ярду.
Первое, что увидел Роджер, был его собственный зеленый «уолсели». Он спросил:
-— А вы знали, что моя машина здесь?
— Когда я уезжал, ее здесь не было, сэр.
— Хм, хм...— промычал Роджер.
Он думал, кто же это мог доставить сюда из Хула его машину, но, взглянув на часы, выбросил эти мысли из головы.
Было ровно 9.30, а господин Чэтуорт не любил, когда его заставляли ждать.
В приемной находился только Эдди Дай, крайне гнусная личность. Его огромные, выдающиеся вперед зубы, казалось, раздвигали и без того громадный рот. Он спросил:
— Ты разве не знаешь, что Старик тебя ждет?
— Попробуй позвони ему и скажи, что я явлюсь через полчаса или около того,— с кислым видом сказал Роджер.
— Слушай, Красавчик, так не годится,— начал он.— Ты должен был...— Увидев усмешку Роджера, он замолчал и обиделся.
Вест стал быстро просматривать бумаги, лежащие на его столе. Ничего особенного там не было.
У Глэдис Домуэл была с собой сумочка, большая, зеленого цвета, ее замужняя сестра была абсолютно уверена в этом, к тому же и Моллоу это подтвердил. Это могло быть полезным для следствия.
По-прежнему ничего не было слышно и о Дафни Моллоу.
Поведение Микеля Моллоу не изменилось.
И о Джине ничего нового.
Без двадцати десять он стучал в дверь кабинета Чэтуорта, сотворив предварительно короткую молитву, чтобы тот не оказался в задиристом настроении. Он был лучшим в мире боссом и в то же время походил на дьявола.
— Войдите!
Роджер расправил плечи и открыл дверь.
Чэтуорт сидел за своим широким столом, кабинет был отделан черным стеклом и хромом, хозяин походил на фермера, ушедшего на покой. Он улыбнулся ангельской улыбкой, махнул рукой и произнес:
— Входите, входите, Вест, рад вас видеть. Вы ведь знакомы с полковником Уотлесбери, не гак ли?
Уотлесбери сидел, втиснувшись в кресло, слишком маленькое для его огромного тела. Он, видимо, чувствовал себя неловко и был очень рад увидеть знакомое лицо. Возле его ног стоял раскрытый чемодан. На скомканном газетном листе на столе Чэтуорта лежал большой камень. Он был размером с огромную грушу, зловещий, зазубренный, покрытый пятнами коричневого цвета.
15. Находки Уотлесбери
— Не вставайте, полковник, не вставайте,— благожелательно заметил Чэтуорт.— Проходите и присаживайтесь, Вест.
Уотлесбери оживился, ему, видно, совсем не хотелось подниматься со своего кресла. Рядом с кирпично-красным Чэтуортом он выглядел бледным и бесцветным.
