— Пока прекрасно, — ответил Карози. — Могу тебя поздравить, Джульетта. Ты мне говорила, что Вест не будет мне лгать в отношении моей особы. Он был очень откровенен. А теперь мы перешли к другому вопросу. Я хочу знать, что ему известно о моих будущих планах… Ну, Вест! Что вы пронюхали?
Деловой тон его вопроса не обманул Роджера. Карози не имел ни чувства жалости, ни моральных устоев. Вот почему полиции было так трудно разобраться в деле Карози, где требовались иные мерила.
— Я совершенно ничего не знаю.
Улыбка медленно исчезла с лица Карози. Одновременно нервы Роджера снова напряглись, сердце сжал холодный страх. Он ничего не мог поделать с собой.
— Вест, вы не должны мне лгать! Я всегда знаю, если человек лжет. Фингельтон лгал… Для этого у него должны были быть основания. Он посетил одного из моих помощников. Но утверждает, что нет… Я не хочу быть неприятным, Вест!
Джульетта сказала с улыбкой:
— Конечно, тебе этого не хочется, но если мистер Вест будет таким глупцом… — Она достала из кармана конверт и вынула оттуда карточку. — Тогда ему придется винить себя самого, когда с ними что-нибудь произойдет, — добавила она.
Она повернула карточку к Весту. Это была фотография его жены и сыновей.
— Вест, — спросил Карози, — что вы знаете о моих будущих планах?
— Ничего не знаю, — глухим голосом ответил Вест. — Знаю, что вы прижали Мортимера Гранта, лорда Раффети, сэра Арнольда Дейна и Гаррисона. Но ни один из них этого не признает, не говоря уже о том, что ничего и не расскажет. Как вы этого добились и чего от них требуете — не знаю. Но я догадываюсь, что, кроме этих четырех, должно быть еще много других, и…
— Вы догадываетесь?
— Так мне подсказывает логика.
— Отличная догадка, не правда ли, Джульетта? Отведи его обратно к его приятелю Фингельтону, моя дорогая.
XIV
Одиночество
Фингельтон спал на кровати без всяких веревок. Кто-то обмыл ему лицо. Наволочка и простыни были белоснежными.
Контраст с тем, что он видел до этого, не оставлял сомнения в том, что в общий план входило держать в напряжении его нервную систему.
Карози являлся устрашающим фактором. Его внешность, ровный хрипловатый голос, умение бесшумно двигаться, то, как он ловко рекламировал свою власть, прозрачные намеки на то, что он может сделать с любым человеком, — все это способствовало его успеху.
Нетрудно было понять, почему Грант подчинился, почему он сейчас помогает Карози! Трудно поверить, что ему вообще кто-то может противостоять.
Он сам, Роджер Вест, краса и гордость Скотленд-Ярда, сейчас не мог думать ни о чем другом, кроме Карози. Ему бы следовало составить план, как выбраться из этой комнаты, как обыскать дом, как улизнуть из западни, а он вместо этого вновь и вновь возвращается к Карози, как будто тот надел стальной обруч на его мыслительный аппарат.
Он должен его сбросить!
Он должен воспользоваться этим шансом, возможно, последним в его жизни.
Фингельтон мог бы помочь… Грант мог бы…
Однако это были всего лишь сладкие мечты. Роджер отлично понимал: что бы он ни предпринял, действовать ему придется на свой страх и риск.
Он подошел к окну и отдернул занавески, глядя на лунную ночь.
Окно не было забрано решеткой, поскольку Карози не считал, что у Веста есть шанс на побег.
Луна освещала живописную местность. Из окна были видны могучие развесистые деревья старого парка. Неподалеку было огорожено место, где лаяли и завывали псы. Роджеру удалось даже разглядеть железный забор и троих людей, стоящих неподалеку. С ними тоже были две собаки. Вот один из сторожей запер ворота, и тогда эти трое с собаками куда-то ушли.
Побег в таких условиях равносилен самоубийству. Роджер осторожно приоткрыл окно. До него донеслись мужской и женский голоса. Это был Майкл Грант, а вот женщина?
Грант тоже не знал, где он находится. Он точно выполнил все, что ему было приказано, из страха возмездия за ослушание. Его преследовал образ беспомощного, растерянного отца, да и Кристина не выходила из головы. Ему обещали свидание с ней, если он поможет с Вестом. И он помог, но все равно
