V
Страх
Душ все еще журчал. Джанет, не в силах иначе выразить всей полноты удовольствия, пела, подставляя тело под прохладные струи. Не слишком придирчивый слушатель узнал бы мотив модного в то время романса. Роджер задержался на секунду возле ванной, ожидая, не повторится ли стук. У него перед глазами стояло испуганное девичье лицо, а также физиономия человека, который прошел через дверь в стене: невысокий, темноволосый, быстрый, на толстых ногах-тумбах.
Наконец Роджер предусмотрительно отошел в сторону и открыл дверь в коридор. Стоявший за нею человек церемонно дотронулся до своего лба.
— Эй, фараон, — сказал он, — не соизволишь ли ручку позолотить? Благослови во славу Бога единого!
— Я бы предпочел благословить другую часть твоего тела сыромятным ремнем, — огрызнулся Роджер, но без злобы. — Входи, но веди себя смирно, слышишь?
Он впустил пришедшего, осторожно запер за ним дверь и прошел на цыпочках в комнату, пока Джанет расправлялась с припевом на высокой ноте.
— Не терзайся угрызениями совести, — сказал посетитель, — у моей жены тоже бывали какие-то спазмы, когда я сбивался на задание. Вот почему я себя так хорошо чувствую, когда она в Лондоне, а я в Милане. Послушай, ты не приготовил правдоподобной истории умирающим от любопытства газетчикам, а?
У него была симпатичная физиономия с пухлыми щеками, хотя сам он выглядел тощим в узком костюме из серебристо-серой тропической ткани. Кудрявые светло-русые волосы окаймляли небольшую лысину. Круглые, очень блестящие синие глаза и пухлые губы с приподнятыми вверх уголками придавали внешности младенческие черты. Его коричневые ботинки были начищены до зеркального блеска. В левой руке он держал шлем от жары. Это и был знаменитый Виттейкер из «Глоба». Можно было не сомневаться, это он сопровождал Роджера в голубом «фиате» от самого аэропорта.
— Да, — сказал Роджер, — есть у меня история. Меня послали сюда проверить, не могу ли я одурачить прессу, но у меня ничего не вышло. Остальное не для печати, но Ты можешь сделать две вещи, чтобы заработать в дальнейшем возможность получить сенсационную новость до появления ее в других газетах.
— Полицейский! — печально сказал Виттейкер. — Ты даже не представляешь, что за благородное чувство — жажда новостей. Нет, это не для такой низменной натуры. Ладно, искушай меня, сатана!
— Первое, — начал Роджер, — познакомь мою жену с достопримечательностями города. Своди ее в тот ресторан на крыше, о котором мне рассказывали столько чудес, дай ей понять, как романтичен Милан при лунном свете. Она не позволит тебе зайти слишком далеко.
— Ясно, отвлекать ее мысли от тебя и собственного одиночества, — рассуждал Виттейкер. — Ну что ж, это по крайней мере что-то новенькое. Совестливый фараон жертвует своей женой писаке Донжуану в отчаянной попытке схватить преступника… Как считаешь, такой очерк пойдет для альманаха?
— И второе — что сейчас страшит Энн Пеглер? — быстро спросил Роджер.
Улыбка сотрудника «Глоба» исчезла. Без нее он становился самим собой: старым расчетливым бизнесменом, совсем не шаловливым юнцом. Фактически ему было уже под сорок, ни один зарубежный корреспондент его газеты не пользовался такой шумной популярностью.
— Я бы сказал, ты не теряешь времени даром, — усмехнулся он. — Что ты используешь? Счетчик Гейгера? — Он вытащил из кармана черепаховый портсигар и предложил Роджеру папиросу. Они закурили. — Говорят, ты гениален, — продолжил он наконец. — Догадайся сам, в чем тут дело.
— Ее затуркала миланская полиция? Перестарались?
Виттейкер поднял руки ладонями вперед.
— Сдаюсь! Пожалуйста, никогда не занимайся моими поисками, ладно? Да, ты прав, Северини. Ты знаком со здешним шефом полиции?
— Нет.
— Симпатичный малый. Высокий, красивый, должен был бы стать новым Тосканини, и его душа действительно в «Ла Скала». Вот почему его мало трогает собственная работа. Здесь он абсолютно бессердечен. Ну и, кроме того, ему даны совершенно определенные указания. Сохранять равновесие между преступлениями и политикой в городе, где слишком много вольнодумцев. Конечно, не мой идеал синекуры, но он выполняет свои связанности неплохо. Чуть ли не на четвереньках он отправился останавливать известный роялистский визит, вообразив, что если не молодчики из «Зары» расправятся с его величеством, то это непременно сделают ультралевые. Однако его величество осчастливил Италию концессиями на нефтяные месторождения, и великие мира сего, вынудившие принца на такой поистине королевский жест, приказали встретить его с подобающей помпой. Ну, а Северини отдали приказ сохранить порядок. Если не ошибаюсь, тебе придется заняться тем же в славном городе Лондоне?
