сидела в кресле, вытянув перед собою обе руки. Роджеру сразу стало ясно, что имел в виду Мак: она вызывала симпатию своим волевым лицом, полным такой живости и энергии, что невозможно было оторвать глаз. Ярко-синие глаза подчеркивали нежный розоватый цвет кожи. На вид ей можно было дать что-то около тридцати.
Гризельда подробно рассказала, как все произошло.
— Вы все равно не могли бы ничего сделать, чтобы помешать ему удрать с пакетом, — заключил Роджер, — и хорошо, что вы даже не пытались. Сколько там было пленок, вы случайно не видели?
— Видела. Две небольших восьмимиллиметровых пленки.
— Откуда такая уверенность?
— Потому что и у брата, и у меня именно такие аппараты.
— Понятно. А вы не знаете, для чего ваш брат их прислал вам?
— Нет, — ответила она без раздумий. — Как я уже говорила, пакет доставили в мое отсутствие. Миссис Румбольд часто получает вместо меня бандероли и заказные письма, поскольку днем меня большей частью не бывает дома. Все хранилось у нее до тех пор, пока она не узнала, что я вернулась домой.
Рассказ выглядел вполне убедительно.
— Значит, ваш брат заранее ничего не сообщал по этому поводу?
— Нет.
— А чем он занимался в Италии?
— Он надеялся найти там какую-нибудь работу. Раньше он долгое время жил и работал в Италии, знал язык, ему очень нравилась страна.
Она немножко изменила позу и продолжала.
— Он утверждал, что жить там гораздо дешевле, чем здесь.
— Был ли у него регулярный источник дохода?
— Не думаю. Иногда он подрабатывал в качестве гида.
— Он часто залезал в долги?
— О, он как-то умел выкручиваться.
— Знаете ли вы мистера и миссис Корризон? — спросил Роджер, ничем не показав, что собирается изменить тему разговора.
Гризельда медленно ответила:
— Нет, лично я с ними не знакома. Джим когда-то их знал.
Вопрос ее явно озадачил, и она этого не скрывала.
— Он их хорошо знал?
— Когда-то он был коллегой мистера Корризона.
— Вы хотите сказать, что он служил в «Анджито»?
Девушка колебалась, но Роджер ее не торопил.
— Так работал ли он для «Анджито»? — переспросил Роджер.
— Нет, — сказала Гризельда Барнетт, — они сотрудничали до того, как мистер Корризон добился большого успеха.
Теперь стало ясно, что девушка о чем-то умалчивала.
Роджер не сдержался:
— Надеюсь, мы оба заинтересованы в поимке убийцы вашего брата, мисс Барнетт. Любые сведения могут оказаться полезными.
— Поймите меня правильно, я не хочу ничего преувеличивать, — сказала Гризельда, — но Джим не испытывал дружеских чувств к Марку Корризону. Точнее, он его ненавидел, не выносил его. Много лет назад они являлись совладельцами одной фирмы. Джим оказался в долгах, и Корризон выкупил его долю. А вскоре после этого он нажил огромные барыши… Джим всегда считал, что его обвели вокруг пальца.
Роджер медленно и задумчиво произнес:
— Говорил ли он когда-либо о мести?
Гризельда молчала.
— Говорил?
— Иногда. Иногда он страшно из-за этого переживал. Не буду отрицать, будто он все забыл и все простил.
Итак, Барнетт затаил зло на Марка Корризона. Да, у него имелась причина его ненавидеть. А после совместного обеда со старым другом его зверски убили.
— На сегодня я достаточно вас помучил, мисс Барнетт, — мягко сказал Роджер. — Если вы вспомните еще что-то полезное для нас, позвоните мне в Скотленд-Ярд. Хорошо?
