— Я полагаю, что миссис Браун у себя дома, да… — Она одернула свою линялую блузку и поправила волосы. — Я надеюсь, что ее муж чувствует себя неплохо.
Брови Роджера Веста вопросительно поднялись вверх.
— Неплохо?
— Да-a, ну… В прошлую ночь его ранили. Миссис Браун брала у меня пакет для оказания первой помощи. У меня всегда имеется все необходимое под руками. С детьми никогда не знаешь, что может пригодиться, правда?
На первом этаже послышались шаги, и заботливая мать устремилась на лестницу, подняв голову кверху.
— Миссис Браун! — закричала она пронзительным голосом и повернулась к инспектору. — Вам повезло, вот она. — И, снова повернувшись в сторону двери миссис Браун, она продолжила: — О, миссис Браун! Тут два господина хотят вас видеть.
На лестнице прозвенела упавшая ложка.
— Мери! Я сейчас пойду поищу полицейского, чтобы он посадил тебя в свой мешок и унес в тюрьму!
Оба полицейских обменялись быстрыми взглядами, а соседка снова стала допытываться:
— А ваш муж, миссис Браун, чувствует себя лучше?
— Ну конечно, он хорошо себя чувствует, — проворчал голос с первого этажа.
Маленькая, толстенькая женщина появилась на лестничной площадке: у нее были два синих, круглых, как пуговица, глаза, блестящие посредине джунглей крашеных и завитых волос. Она нервно облизывала губы, глядя на визитеров с весьма обеспокоенным видом.
— Так чего же от меня надо? — спросила она медовым голосом.
— Нам хотелось бы повидаться с мистером Брауном, — как можно любезнее проговорил Вест.
— Он вышел из дома!
Это был почти крик. Инспекторы поднялись на несколько ступенек. Вест продолжал спокойно и твердо:
— Тогда не сможем ли мы поговорить с вами, миссис? Разговор будет касаться вашего мужа.
Она слегка заколебалась, потом, пожав плечами, сделала им знак подняться и провела в маленькую гостиную, она же и столовая, оклеенную цветастыми обоями и обставленную ужасной мебелью. Проходя перед обоими инспекторами, она трясла своими чрезмерно полными бедрами, едва прикрытыми слишком коротким платьем, в котором она была похожа на жирную улитку. Турнбал сделал жест, как будто собирался хлопнуть ее по заду, но вовремя опустил руку: слишком округленная миссис Браун внезапно остановилась.
— Если бы не эта болтушка снизу, я вам ни за что бы не открыла дверь… — Руки ее сжались в кулаки, глаза смотрели с неприязнью. — К тому же мне нечего вам сказать.
— Вы разве знаете, кто мы? — спокойно спросил Роджер.
— Вот глупость-то какая! — Она насмешливо пожала плечами. — Вы не первые полицейские, которые хотят задать мне вопросы. Но у меня всегда один ответ на это: я ничего не знаю.
Между тем предыдущие допросы мистера Брауна и его соседа здорово посбивали спесь с молодой женщины: она погрузилась в кресло с лицом красным, как клюква. Внимательно осматривая комнату, полицейские сосредоточили свое внимание на различных музыкальных инструментах, разложенных на буфете: ударные, два тромбона, труба. На стене висела соответствующая фотография.
— У вашего мужа есть оркестр, миссис Браун?
— Да, — мрачно ответила она.
Роджер, который рассматривал фотографии, осторожно снял одну, ту, которую им презентовал Тони. Там было надписано:
«Кетти и Биллу на память от Тони».
— Кто это такой, миссис Браун?
— Вы это знаете так же хорошо, как я! К чему же спрашивать?
Вест притянул себе стул и сел напротив и в достаточной близости от молодой женщины.
— Я не знаю, насколько вы отдаете себе в этом отчет, миссис Браун, но эта история очень серьезная. Ваш муж сделал глупость, по счастью, не слишком большую! Нарушение неприкосновенности жилища… мы сделаем все, что будет в наших возможностях, чтобы уладить дело. С не слишком строгим судьей он получит не больше трех месяцев. Время быстро пройдет, и он будет в гораздо большей безопасности в тюрьме, чем на свободе. После всех этих историй можно было ожидать худшего.
Побледнев как смерть, она проблеяла, с трудом шевеля языком:
— Что, что такое вы говорите?
— Вы сами хорошо знаете. — Роджер предложил ей сигарету, которую она взяла дрожащими пальцами, потом он сунул ей под нос фотографию. — Кто это?
— Тони, брат моего мужа, — пояснила она хрипло.
