пожимали друг другу руки, из таможни высыпала целая толпа. Среди них выделялась молодая женщина, пониже Джанет и помоложе ее. У нее были роскошные черные волосы, которые при бледном свете дня отливали синим. Она нервно оглядывалась вокруг. Создавалось впечатление, что она растерялась в обстановке аэропорта. Даже Гаррисон отвлекся от Роджера, чтобы получше разглядеть очаровательное создание, а Мартин-Скуппи подергал Джанет за рукав:
— Посмотри, мам, какая прелесть.
— О чем это ты… — начала Джанет и тут же резко замолчала, затаив дыхание. Скуппи повторил: «Мам», но сразу же с тревогой осведомился: «Мам, все в порядке? На что ты так смотришь?»
Он взял мать за руку, а потом посмотрел в сторону Роджера, который тоже повернулся, чтобы рассмотреть, кто так заинтересовал Гаррисона. Ничего не понимающий Ричард принялся подпрыгивать на месте, не зная, как иначе выразить свои чувства.
— Скуп, сбегать за папой? Мам, у тебя больной вид. Позвать папу? Па-ап! — Он завопил что было мочи и побежал к Роджеру, спотыкаясь от волнения. — Пап, маме плохо. У нее ужасный вид! — Роджер услыхал его слова, глядя на девушку. Надо сказать, что она возымела на него почти такое же действие, как и на Джанет, разве что он не побледнел и не утратил способности двигаться. И, хотя он слышал крики Ричарда, он не обратил на них внимания, так был поглощен зрелищем черноволосой прелестницы.
— Пап! — жалобно запищал Ричард, хватая Роджера за руку. — Ты не слышишь? Мама ужасно выглядит!
— Что такое? — спросил Роджер. Девушка по диагонали медленно пересекала асфальтированную дорогу. Сомнений не оставалось: это была замечательная певица из кафе на галерее в Милане. Девушка, которая в это лето стала подлинной сенсацией города. Она шла грациозной походкой, явно в ожидании того, кто должен был ее встретить. Неожиданно ее лицо просветлело, и она поспешила навстречу человеку, который изо всех сил махал шляпой.
— Что такое? — переспросил Роджер, потому что только сейчас до него дошло значение сказанных Ричардом слов. — Мама?..
Он посмотрел в сторону Джанет, заметил ее невероятную бледность и то, с каким испугом держит ее за руку Мартин. Казалось, Джанет сейчас упадет в обморок. Он поспешил к жене, сообразив, что она смотрит на миланскую певицу. Ага, причина ясна: девушка напомнила Джанет события той кошмарной ночи. Певица была одним из действующих лиц миновавшего бреда.
— Приди в себя, Джен, — успокоительно сказал Роджер, — все нормально, Скуппи. Не прыгай вокруг, Рыбка. — Дома и изредка на людях, по рассеянности, они называли Ричарда детским прозвищем «Рыбка», навлекая шумные протесты мальчишки.
— Это не привидение, — продолжал Роджер, беря Джанет за руку.
Джанет слабо улыбнулась.
— Понимаю, все крайне глупо. Я… Мне кажется, я должна где-то посидеть.
Поблизости, в зале ожидания, стояли небольшие кресла. Роджер проводил туда жену, сзади плелись перепуганные, ничего не понимающие дети.
Гаррисон терпеливо ожидал, хмурясь. Певица прошла через турникет в вестибюль аэровокзала. Молодой человек с блестящими глазами, поджидавший ее, сразу же подхватил ее под руку. Он заговорил с нею по-итальянски.
Им нужно было пройти мимо Гаррисона, который глазел на девушку, восхищаясь ее наружностью. Ему казалось, что более прекрасной женщины он не встречал за всю свою жизнь. Девушка исчезла за углом здания. Гаррисон машинально пошел следом и посмотрел, как она усаживается в большой «остин», на заднем сиденье которого приютился ребенок. Никто, кроме ясноглазого молодого человека, не слышал, как девушка радостно воскликнула: «Марко!»
Гаррисон упомянул об этих людях в отчете, ибо ему было поручено учитывать всех иностранцев итальянской и ярдианской национальностей.
Марко-карлик, прилетевший в Лондон накануне, забился в уголок машины, в то время как Тереза с интересом слушала нескончаемый поток слов Энрико Селли.
— Все устроилось, — сказал он. — Поразительно, что так скоро. Она должна выступать пару недель в ночном клубе, но это не значит, что там она и останется навсегда. Просто необходимо, чтобы ее увидели и оценили влиятельные люди. Открылись потрясающие возможности. Несомненно, ее ждет колоссальный успех.
Они не обращали внимания на Марко. А Марко даже не смотрел на зеленые пригороды, на широкое шоссе, запруженное непривычными машинами. Он даже ни разу не взглянул на огромный лайнер, доставивший его в Великобританию. Его руки то и дело касались малюсенького пистолетика, который притаился в кармане его детской курточки. И при этом беззвучно повторял имя и адрес: «Гризельда Барнетт, 111, Бинг Мэншен».
При этом его палец любовно поглаживал блестящий курок.
XV
В опасности
