Я не собирался убивать

уверены, что он больше ничего не клал в сейф? Или ничего из него не взял?

Ее глаза вспыхнули.

— Мне не нравится тон ваших вопросов, мистер Кент, — заявила она резким голосом, потом повернулась, прижала руку ко лбу и продолжила: — Мой муж прилетает завтра. Всеми делами займется он.

— О, понимаю, — сумел сказать я. — Я этого не знал.

Но я был уверен, что об этом знал Плейделл. Он четко знал, что делает, знал, что Оливия Клайтон не в состоянии дать мне сведения, которые он просил узнать. Она, не оборачиваясь, направилась к двери. Мне показалось, она плакала… Возможно, это было потому, что она устала и еще не оправилась от шока. Как бы то ни было, я ничего не мог сделать.

— До свидания, — сказала она и вышла.

Я секунду поколебался, посмотрел в окно и увидел в саду двух мужчин, склонившихся над белыми пятнами. Было нетрудно понять, что это гипс, а они снимают слепки с отпечатков ног, оставленных, как они полагали, вором. Еще двое стояли возле стены, через которую я перелез с такой легкостью. Они внимательно осматривали ее, словно что-то нашли на грубом кирпиче. Но, в конце концов, мой костюм вместе с ботинками был на вокзале Ватерлоо, и я…

Плейделл мог видеть, как я клал чемодан в камеру хранения. Хорошо натренированный наблюдатель запомнил чемодан и может узнать. Когда я придумал пользоваться вокзальными камерами хранения, это казалось мне очень хитроумным решением. Только теперь я начал понимать, как могут проваливаться самые хорошо продуманные планы.

Все мое поведение, все замыслы основывались на обычном заблуждении преступников: на глубокой уверенности в своей безопасности, на уверенности, что катастрофы не случится.

С моей стороны это было чистым безумием.

Быстро вошла золовка миссис Клайтон. Она принадлежала к типу вечно спешащих женщин, во всяком случае, делающих все проворно. Она широко открыла дверь и любезно улыбнулась.

— Мне очень жаль, — сказала она, — но моя невестка находится в таком состоянии большую часть дня. Вы смогли добиться от нее всего, чего хотели?

— Кажется, мистер Клайтон возвращается завтра?

— Да. Полиция попросила своих южноафриканских коллег сделать для этого все необходимое, — ответила миссис Уэбб. — Он должен приехать завтра вечером.

— В таком случае, мы закончим с ним, — заверил я.

Она повернулась к двери. Хотя мой взгляд был направлен на женщину, я ее едва видел. Я спрашивал себя, что произойдет, когда я выйду из дома. Возможно, что миссис Клайтон переговорила с детективом, находившимся в другой части дома, возможно, она сделала знак одному из полицейских в саду. Я остановился на крыльце.

— Еще раз спасибо, миссис Уэбб, — произнес я.

— Не за что, — ответила она, улыбаясь, и закрыла дверь.

«Садовник» с ножницами в руках возился вокруг лужайки, бордюр которой явно был подстрижен несколько дней назад. Полицейское наблюдение было совершенно открытым. Я направился к воротам и по дороге приветствовал «садовника» легким кивком. Эта открытая слежка, несомненно, была намеренной. Плейделл хотел дать мне понять, что я под подозрением; он хотел заставить меня потерять хладнокровие. Ежедневный телефонный звонок в течение семи месяцев. Я ничего не мог сделать, только бороться и цепляться за надежду. Бежать было невозможно. Кроме всего прочего, это стало бы признанием моей вины.

К тому же я должен был увидеть Лилиан.

Лилиан.

Я вышел на тротуар. Из рощицы выскочил человек.

— Возвращаетесь, сэр? — спросил он.

— Вас… вас прислал мистер Плейделл?

— Да, сэр. Я должен проводить вас в участок.

В этот момент я почувствовал желание развернуться и удрать, но только пристально посмотрел на человека и наконец кивнул. Он пошел к машине, стоявшей в нескольких ярдах. Я последовал за ним. Он открыл переднюю дверцу, и я сел, пригнув голову при воспоминании о том, как Плейделл сказал, что с меня хватит и одной царапины. Сев, я достал из кармана портсигар. Полицейский, полный жизни молодой человек с вьющимися волосами, одетый в светлый костюм, обошел автомобиль, сел за руль и включил двигатель.

— Все в порядке, сэр?

— Да, спасибо, — ответил я.