Райан толкнул дверь с такой силой, что та затрещала.
– Вам помочь, инспектор? – окликнул его снизу констебль.
– Когда будет нужно, я позову, – ответил Райан.
Держа наготове ножи, они с Беккером проникли в темную комнату, пробрались к окну и отдернули занавески. Сержант отпрянул назад, увидев, что находится у него под ногами, а также на кровати и практически повсюду.
Стены, туалетный столик, занавески, ковер – буквально все было покрыто засохшей кровью.
– Муки адовы, что же здесь произошло?
Мститель навсегда запомнил последние счастливые мгновения своей жизни. Вместе с сестрами Эммой и Рут он варил картофель в котелке, подвешенном над очагом. Больше его семья ничего не сумела раздобыть к ужину. Дрова для очага тоже было бы непросто достать, если бы отец, работавший плотником, не подбирал бесполезные обрезки досок и не приносил домой. Они были бедны, но любили друг друга. И часто смеялись.
Но только не в тот вечер. Отец вернулся домой перед самым закатом, снял пояс с инструментом и в недоумении огляделся.
– А где мать, Колин? – спросил он, стряхивая опилки с холщового плотницкого фартука.
– Мама еще не вернулась, – опередила Колина Эмма.
Ей уже исполнилось тринадцать. У нее были голубые глаза, и позже Колин каждый день вспоминал, как от одного ее взгляда в комнате становилось светлее.
– Но ведь ее нет уже целый день. – Отец потер загорелую шею мозолистой рукой и прошел через кухню к входной двери их крошечного дома.
Колин, Эмма и Рут направились следом. Рут была еще маленькой. Но даже дырка на месте выпавшего переднего зуба лишь придавала очарования ее улыбке. Дети видели, как отец вышел на пыльную улицу и встревоженно посмотрел в ту сторону, куда утром направилась мать. Поселок появился здесь совсем недавно. Многие дома до сих пор строились, штабели досок и кирпичей высились рядом с каркасами будущего жилья. Застройщик купил этот участок в четырех милях от Сент-Джонс-Вуда, на северо-западной окраине Лондона, в надежде на то, что город будет быстро расширяться.
– Может, она зашла к соседям, – предположил отец и направился к ближайшему дому.
Держа за руки Рут, Колин с Эммой наблюдали, как отец постучал в соседскую дверь и с кем-то переговорил. Багровое солнце уже коснулось горизонта, а отец все бродил от одного дома к другому и расспрашивал соседей. Семья обосновалась в поселке всего десять дней назад и еще ни с кем как следует не познакомилась, но вокруг жили такие же рабочие, как сам отец, и никто не относился к ним враждебно, хоть они и были ирландцами.
Хмурясь еще сильнее, отец наконец вернулся, обнял детей и сказал:
– Давайте накрывать на стол. Она может вернуться в любую минуту.
Но Колин не мог не заметить, как дрожат руки отца, когда тот снимал с огня котелок с картошкой и делил незатейливый ужин между детьми.
– Колин, присмотри за сестренками, – велел глава семьи, надевая пальто и уходя в вечерний холод. – Я скоро вернусь.
На самом деле вернулся он уже затемно. Однако матери с ним не было, и сам отец выглядел очень испуганным, когда укладывал детей в кроватки, которые сделал собственными руками.
– Как ты думаешь, что с ней могло случиться? – спросила Эмма.
– Не знаю, – ответил отец. – Стало совсем темно, и я уже ничего не видел. Утром я снова пойду ее искать.
– Давайте помолимся за маму, – предложила маленькая Рут.
Мать отправилась в Сент-Джонс-Вуд, прихватив с собой корзину с вязаными вещами. Она творила настоящие чудеса своими спицами, все восхищались созданными ею причудливыми узорами. Если бы не редкое умение матери, у Колина и его сестер не было бы зимой ни теплых перчаток, ни шапок, ни шарфов. В Сент-Джонс-Вуде она собиралась продать три только что связанные кофты. Кто-то сказал ей, что хозяин одной лавки с радостью приобретет их, а на вырученные деньги можно будет купить мяса на несколько дней вперед.
Но дорога в Сент-Джонс-Вуд занимала не больше часа.
Утром, убедившись, что Колину и его сестрам хватит хлеба и сыра на завтрак, отец открыл дверь, чтобы снова отправиться на поиски. Но в изумлении остановился на пороге.
Колин подошел к нему и увидел, как к дому приближается констебль.
– Ваше имя Росс О’Брайен? – спросил полицейский.
– Так меня и зовут.
Услышав ирландский акцент, констебль еще мрачнее посмотрел на отца:
– Кэтлин О’Брайен – ваша жена?
– Моя, чья же еще. – Отец подался вперед. – А почему вы спрашиваете? С ней что-то случилось?
– Можно сказать и так.
– Ничего не понимаю.
– Она арестована.
