Джорджиана не упомянула судью Хокинса и его супругу, и Мэйн решил, что не стоит пугать жену еще сильнее. Тревоги за мужа, много лет служившего комиссаром полиции, посеребрили ее волосы и избороздили лицо морщинами, как и у самого Мэйна.
– Идем спать, – сказала Джорджиана и взяла мужа за руку.
Освещая дорогу масляной лампой, они поднялись на второй этаж, где располагались их покои, а также спальня дочери.
Проходя мимо лестницы, ведущей наверх, к комнатам слуг, Мэйн вдруг нахмурился, хотя и сам толком не разобрал в темноте, что именно его насторожило.
– Кажется, пора заменить фитиль. Дай я проверю.
Он взял у жены лампу и, притворившись, что рассматривает фитиль, осветил лестницу на верхний этаж.
На ковре виднелись следы от мокрых ботинок, они спускались сверху и пропадали возле двери в кладовку под лестницей.
– Я ошибся, – сообщил Мэйн жене, быстро отводя лампу в сторону. – Фитиль в полном порядке. Должно быть, у меня просто устали глаза.
– Вот и еще одна причина, чтобы поскорей лечь спать, – тихо сказала Джорджиана и повела мужа по темному коридору.
Они миновали спальню дочери и теперь приближались к кладовке. Мэйн внутренне напрягся, поравнявшись с мокрыми следами на ковре.
Кто-то проник в дом с крыши. Это можно было сделать лишь одним способом – через чердачное окно, которым обычно пользовались трубочисты. «Но как он попал на крышу?» – думал Мэйн, проходя мимо двери кладовой.
Тут он вспомнил о доме, где шел ремонт.
Возможно, злоумышленник взломал черный ход в пустом доме, поднялся по лестнице, открыл окно и выбрался наверх, а затем по другим крышам достиг чердачного окна в доме Мэйна. Скаты достаточно пологие, и даже теперь, когда все замело снегом, при достаточной сноровке и осторожности на них можно удержаться.
Мэйн хотел крикнуть Джорджиане, чтобы она поскорей спустилась вниз. Но жена удивилась бы и начала задавать вопросы. А злоумышленник в любой момент способен выскочить из кладовки и наброситься на них.
«Если успеем войти в спальню, сможем забаррикадировать дверь, – лихорадочно размышлял Мэйн. – Но как быть с дочерью? А вдруг убийца решит напасть на нее?» В том, что служанка, спавшая на верхнем этаже, уже мертва, Мэйн ничуть не сомневался.
Ноги у комиссара подкашивались, когда он подошел к супружеской спальне. Оставалось лишь надеяться, что голос не дрогнет.
– Как себя чувствует Джудит? – спросил Мэйн. – Кашель утих?
– Намного лучше, – ответила Джорджиана. – За нее можно больше не беспокоиться.
– Но она только что кашлянула, и непохоже, чтобы ей стало лучше. Скорее, наоборот.
– Я ничего не слышала, – смущенно призналась Джорджиана.
– Вернись к двери и прислушайся. Давай проверим, не нужна ли девочке помощь.
Мэйн повернулся к спальне дочери, в любое мгновение ожидая скрипа двери в кладовку. Он готов был поспорить, что злоумышленник решил дождаться, когда все уснут, и убить их в постелях, дабы окончательно укрепить уверенность жителей Лондона в собственной незащищенности.
– Ты и правда не слышишь, как кашляет Джудит? – спросил жену Мэйн. – Я приоткрою дверь.
– Ты ее разбудишь, – запротестовала Джорджиана.
– Судя по всему, она и так не спит. – Держа лампу в одной руке, Мэйн другой отворил дверь.
Джорджиана заглянула внутрь и прошептала:
– Ничего не слышу.
Мэйн тут же втолкнул ее в спальню, зашел сам и захлопнул дверь. В спешке поставив лампу на стол, он с усилием начал двигать комод Джудит к дверному проему.
– Что ты делаешь? – изумилась Джорджиана. – Совсем с ума сошел?
– Скорее, помоги! – прокричал Мэйн. – Нет времени объяснять.
Тринадцатилетняя Джудит проснулась от шума и села на кровати.
– Кто здесь? – испуганно взвизгнула она.
– Помогите мне! – повторил Мэйн.
В коридоре хлопнула дверь кладовки. По ковру простучали тяжелые шаги. Кто-то нетерпеливо толкнул дверь спальни Джудит. Створка уже начала открываться, но Мэйн успел придвинуть комод и подпереть ее.
– Несите стулья! Все, что найдете, лишь бы укрепить дверь!
Злоумышленник снова попытался вломиться внутрь. Мэйн всем своим весом навалился на комод. После третьего толчка Джорджиана пришла в себя и метнулась за стульями. Вообще-то, в дверь был врезан замок, но им никогда не пользовались, и Мэйн понятия не имел, где лежит ключ.
Комод покачнулся от четвертого удара. Но комиссар с помощью жены и дочери сумел удержать его на месте и не позволил преступнику ворваться в спальню.
