Мальчик вскочил на ноги и, не обращая внимания на хлеставшую из носа кровь, снова побежал за каретой:
– Пожалуйста, помогите моим матери, отцу и сестрам!
– Именно в тот момент Эдвард Оксфорд и выстрелил в ее величество, – продолжал Райан. – Я уже рассказывал, что королевский возница от неожиданности притормозил, позволив преступнику выстрелить еще раз. Когда я добрался до стрелка, на него уже набросилась толпа. Они растерзали бы Оксфорда, если бы я вместе с другими констеблями не остановил их.
Мальчишке тоже досталось, – добавил Райан. – Я видел, как один мужчина ударил его кулаком и закричал: «Этот ирландский щенок заодно с ними! Он бежал перед охранниками и отвлекал их! И что-то кричал, чтобы остановить карету! – Мужчина держал мальчика за шиворот, словно тот и в самом деле был щенком. – Он с ними заодно, я точно говорю!»
«Помогите моим матери, отцу и сестрам!» – продолжал повторять мальчик.
Я не знал, имеет ли он какое-нибудь отношение к стрелявшему, но решил, что лучше отвести его в участок, чем оставить на расправу толпе. «Хорошо, его мы тоже арестуем», – объявил я.
Однако, когда я подошел ближе, мальчик вырвался, упал на мостовую, прополз под ногами у собравшихся зевак и побежал прочь. Мужчина бросился догонять его, но маленький беглец ухватился за прутья ограды Грин-парка, подтянулся и спрыгнул на другую сторону. Я отлично помню, как острая пика на верхушке ограды разодрала мальчику ногу. Он вскрикнул и повалился на траву. Но пока преследователь перебирался через забор, мальчик уже вскочил и скрылся за деревьями, хромая и держась за окровавленную ногу.
– Вы считаете, ребенок участвовал в заговоре против королевы? – задала вопрос Эмили.
– Полиция не выявила ни одного заговорщика, – ответил Райан. – Обыскивая комнату Эдварда Оксфорда, я нашел документы «Молодой Англии» и, конечно же, вознамерился узнать, состоял ли в ней мальчик. Я увлекся поисками, но вскоре сержант сообщил мне, что «Молодая Англия» существует только в воспаленном воображении Эдварда Оксфорда. В конце концов я решил, что мальчик всего лишь тот, кем кажется, – ребенок, пытавшийся помочь семье. Тем не менее я продолжал думать о нем и его попавших в беду родных. Возможно, все дело в том, что я сам ирландец, но я еще долго разыскивал паренька, патрулируя улицы города.
– Вы видели его впоследствии? – спросил Беккер.
– Нет, ни разу. Странно работает человеческая память. Я не вспоминал о нем уже много лет, и вдруг… – Райан обернулся к Де Квинси. – Уверен, что могу угадать вашу следующую реплику.
Де Квинси кивнул:
– Ум лишен способности забывать. Воспоминания сохраняются в нас навсегда, как звезды, которые меркнут при дневном свете, но снова появляются в темноте.
– Райан, вы в самом деле подозреваете, что человек, напавший сегодня на меня и мою семью, и есть тот самый мальчик? – засомневался комиссар Мэйн.
– «Твою дочь ждут те же мучения, что и моих сестер. Вы с женой будете страдать, как и мои отец с матерью», – еще раз повторил Райан, а затем вернулся к тем словам, что много лет назад кричал мальчик: – «Моему отцу и матери нужна помощь. Моим сестрам нужна помощь. Пожалуйста, помогите моим матери, отцу и сестрам».
Инспектор пожал плечами:
– Возможно, это просто совпадение, но и тот мальчик пятнадцать лет назад, и вчерашний злоумышленник как-то связаны с угрозой для жизни королевы.
– Вы сказали, что у мальчика был сильный ирландский акцент, – припомнил комиссар Мэйн. – Как и у преступника, что напал на меня и мою семью.
Утром снег на улицах превратился в грязь. Сэр Уолтер Камберленд выругался, выйдя из клуба и увидев, по какой слякоти придется идти к кебу, вызванному швейцаром по его приказу.
В голове у него гудело от бренди, выпитого накануне вечером, когда праздновали помолвку.
– Хаф-Мун-стрит в Мейфэре, – назвал он адрес кебмену. – Сегодня движение на улицах потише, быстро доберемся.
– Ясное дело, потише, – согласился кебмен. – Все сидят по домам из-за того убийцы. Разносчики газет вопят о нем на каждом углу. Вы у меня всего второй пассажир за утро.
– Ну так поезжайте.
На Хаф-Мун-стрит жили родители Кэтрин Грантвуд.
После вчерашнего триумфа сэр Уолтер намеревался закрепить успех. Однако возле нужного дома он, к большому своему неудовольствию, увидел другой кеб. И ни секунды не сомневался, кто в нем прибыл.
«Не зря я решил поскорее вернуться», – в ярости подумал сэр Уолтер и спрыгнул с подножки.
Едва он собрался постучать, дверь открылась сама и на пороге появился Траск. Камберленд отказывался даже в мыслях добавлять к его имени офицерский чин, не говоря уже об обращении «сэр».
