— Знаете, — повторил Слотер, — с того самого мгновения, как я увидел труп Клиффорда на этом дурацком поле, я все время вспоминаю список ночных происшествий, который читал утром, что-то в нем меня насторожило. Так вот, после того как тело увезли, я вновь просмотрел утреннюю сводку. Несколькими строчками выше заявления по поводу пропавшего Клиффорда был зарегистрирован звонок по поводу воющего пса.
— И что?
— Жалоба на собаку поступила из ближайшего к полю дома.
Аккум отвернулся от окна и посмотрел на Слотера.
— Ну, может, не совсем из ближайшего, но который стоит достаточно близко. — Слотер посмотрел на банку. — Насколько Клиффорд был пьян?
Аккум пожал плечами и ответил, не заглядывая в лежащий перед ним листок.
— В крови обнаружено двадцать восемь процентов алкоголя и именно так он пил постоянно в течение последних нескольких лет. Его печенка похожа на кусок жира.
— Но идти-то он мог?
— Я понял, что вас интересует. Шел ли он самостоятельно, или же кто-то притащил его на поле волоком? Я не заметил никаких следов борьбы. Но возможно, что на пустыре вы обнаружите что-нибудь интересное и не соответствующее моей точке зрения. На правом предплечье и на плече я нашел несколько царапин, вполне сопоставимых с положением, которое его тело занимало в вымоине.
— И?
— Подумайте над этим фактом. Все эти царапины совсем свежие, свежие настолько, что нанесены они могли быть только перед смертью Клиффорда.
— Не после смерти? Не мог кто-нибудь пинать его после того, как он умер?
— Нет, кровоподтеки ведь являются локализованными внутренними кровотечениями. Если вы ударите труп, то, конечно, нанесете ему некоторый вред, но синяков от этого — в привычном для нас понимании — не появится. Лишь живые тела могут кровоточить, точно также синяки могут появиться только у живых. И еще: синяк начинает приобретать характерную окраску через определенное время после удара — через полчаса примерно…
Слотер отпил глоток пива и посмотрел на врача.
— Вы хотите сказать, что он упал в яму, но лишь через полчаса на него напали?
— Именно. Но хочу напомнить вам еще раз мои слова о том, что синяки сопоставимы с положением тела в яме. Вполне возможно, они были получены Клиффордом за некоторое время до его падения. Однако моя научная точка зрения такова: он получил ушибы от падения в яму. Возможно, его кто-то столкнул. Если так, то не понимаю, смысл подобного действия, потому что причиной смерти являются собачьи укусы, нанесенные через полчаса после падения.
— Время?
— Три часа. Три тридцать самое позднее.
— Совпадает. Люди из бара сообщили, что Клиффорд ушел почти сразу после закрытия — в два часа. Минут пятнадцать ему потребовалось, чтобы добраться до поля. Остаются полчаса. Верно, он умер около трех часов ночи.
— Вам теперь ясна картина?
— Более-менее. Не было никакого другого человека, на это ясно указывает нетронутый бумажник. Клиффорд вывалился из кабака и, оступаясь, поплелся по улице. Захотел помочиться и просто стало стыдно заниматься этим делом прямо на дороге, а, может быть, решил сократить путь. Нам никогда не узнать доподлинно, зачем ему понадобилось идти через это поле. Но где-то на середине пути от выпитого он просто отключился. Вот откуда синяки. Он немного проспался, и после этого на него напала собака.
— Именно так и я реконструировал события.
— Но сколько?
— Что?
— Сколько было собак? Одна? Несколько?
— A-а. Всего одна.
— Вы в этом уверены?
— Вы ведь уже изучили мой метод. Моя научная точка зрения такова…
— Все это понятно. Но на каком основании…
— Все отметины зубов единообразны. Но давайте на секундочку предположим, что были, скажем, две собаки с одинаковым размером клыков. Но тогда их ферменты были бы различными.
— Их что?
— Ферменты. Слюна. Черт, да дрянь, которой наполнены их пасти. Собака не может вонзить во что-нибудь зубы и не оставить на жертве слюну. Ферменты во всех ранках идентичны. Следовательно, их оставила одна собака.
