случалось.
Травница подперла ладошкой щеку и начала вспоминать то, что об истории первой войны Кошек с Анкелом рассказал ей Владигор.
Но было в этом мире существо, которое знало куда больше юной чародейки и даже ее учителя. По правде говоря, оно знало об этой истории больше всех. И этим существом являлся всесильный (по крайней мере, так про него говорили очень многие) маг Анкел.
Сейчас он сидел в своем любимом кресле с резными подлокотниками в виде химер и, чуть прикрыв глаза, смотрел на то, как первые весенние лучики играют с пылинками в воздухе. Но мысли его витали далеко от этой нехитрой картинки.
Если бы кто-нибудь осмелился спросить мага о том, к какой расе он принадлежит, а тот вдруг решил ответить (что весьма сомнительно), то после некоторого размышления он сказал бы, что является человеком. Но, по правде говоря, человеком Анкел не был. В нем смешалось очень много самых разных кровей, и именно это он втайне считал одной из причин своего могущества. Но выглядел маг именно человеком. Немолодым мужчиной, подошедшим к черте, за которой начинается старость, но остановившимся у нее. У него были небольшие залысины над высоким лбом, отчего тот казался еще более значительным, и прямой, почти треугольный нос. Губы за все те бесчисленные годы, что он прожил на этой земле, словно выцвели, а вот в глазах за темно-серым равнодушием можно было рассмотреть очень многое. Прежде всего то, что их зрачки умели по-кошачьи вертикально сужаться, реагируя на свет и настроение своего хозяина. А еще в этих глазах присутствовали ум и жесткость. Маг давно уже растерял большую часть обычных человеческих эмоций, даже злость или азарт – если дело не касалось его экспериментов – редко его посещали. Хотя порой и это случалось. Он прожил столько лет, что большинство событий, происходивших в этом мире, не вызывало у него удивления. Когда-то чародей отчаянно бился за то, чем сегодня обладал. За силу, долгую жизнь, земли, власть… Та борьба осталась в прошлом, однако это вовсе не значило, что сегодня он готов был что-то терять. Скорее, наоборот. За долгие годы Анкел научился отслеживать все изменения, что происходили в мире и вокруг него, и оперативно реагировать, всегда оставаясь на плаву.
Формально его земли входили в состав одного из многочисленных королевств, что в изобилии расплодились в этой части континента, на деле он давно был самостоятельным правителем. Когда-то маг помог одному из принцев избавиться от других претендентов на трон, и они заключили вполне удовлетворяющий обоих договор. Король, равно как и его потомки, не должны были вмешиваться в дела Анкела, касающиеся управления его землями, набора рекрутов и прочих повинностей, а маг обязан был формально признать себя королевским вассалом и в случае войны оказывать королевству посильную помощь. В качестве налогов фигурировала лишь символическая горсть особых рубинов, до которых были так жадны Светлые эльфы, торжественно преподносимая магом раз в десятилетие. К податям же можно было отнести некоторые услуги из числа тех, которые не принято афишировать, что оказывал Анкел королю. Кроме того, монархи – все до единого, даже самые глупые, – отлично понимали, что как исчезли давние конкуренты их предка, так могут пропасть и они сами, поскольку мораль не входила в число добродетелей их могущественного подданного.
Земли Анкела были не столь обширны, сколько своеобразны. Часть из них приходилась на невысокую извилистую горную гряду, богатую полезными ископаемыми. Другая – на леса, где водились необычные животные, нечисть; кроме того, они были известны своими непроизвольными магическими всплесками. Незначительная часть территории представляла собой обычные поля с деревнями и даже несколькими городами – тоже формально независимыми от мага. Во владения чародея входила и совершенно закрытая для простых смертных территория, про которую ходили совершенно ужасные слухи, – Таэцкая долина. Одни говорили, что это место – огромная тюрьма для врагов Анкела. Другие склонялись к мысли, будто оно является своеобразной лабораторией знаменитого своим пренебрежением ко всем магическим организациям, а следовательно, и их запретам чародея. Третьи рассказывали, что именно там создают и выращивают целые армии отвратительных и смертельно опасных существ. Кто-то же вспоминал, что где-то в этих землях находится одно из древнейших кладбищ, в том числе и оборотней. Были еще другие версии, но все они разбивались о полное отсутствие каких-либо фактов. Сведения об этой заповедной территории Анкел охранял пуще всего прочего. Берегли эту тайну и Кошки, которым когда-то принадлежала долина Таэца.
Многое в Анкеле удивляло тех, кто его видел. И его всегдашняя невозмутимость, и страшные равнодушные глаза с вертикально сужающимися зрачками, и шлейф тайны, который будто тень плыл за ним, и его несомненная сила. Поражало также, что он смог приструнить самих Кошек, а это до него не удавалось никому. Раньше считалось, что максимум, чего можно от них добиться, – взаимовыгодное сотрудничество… Но чтобы их победить да еще часть земель отобрать!.. До Анкела этого не смог никто. Победа даровала ему славу. И породила страх в сердцах окружающих.
Но это его мало волновало. Хоть он и признавал, что такая репутация весьма удобна. Даже полезна. Она избавила его от большинства мелких дел, которыми вынуждены заниматься обычные правители. Маг не любил тратить время на мелочи, недостойные, по его мнению, внимания.
И сейчас перед ним стояла проблема, которая отвлекала Анкела от его извечных изысканий. Но она не была неожиданной. Еще тогда, почти два десятилетия назад, он знал, что однажды Катерина вернется. Этот мир почему-то любил Кошек, а они не могли без своей Главы. Поэтому в первый же момент, когда звезды сойдутся нужным образом, а также совпадут другие факторы, дверь между мирами откроется, и Катерина снова окажется здесь. Он не сомневался, что Кошка захочет отомстить.
Бесцветные губы мага тронула легкая усмешка. Тогда… когда Кошка вылетела из этого мира и потеряла одну из своих жизней, он очень удачно все придумал. Главу Кошек можно убить, но она все равно вскоре возродится. В своем или чужом теле, но так будет. Его же решение было весьма… находчивым. И это доставило ему удовольствие. Он любил подобные задачки. Анкел, к слову, это было не то имя, что дали ему при рождении, учился волшебству в те времена, когда сама магия уже стабилизировалась и ее законы только начали открываться. В него вбили, превратив в убеждения, что любая задачка может быть решена, если продумать ее достаточно тщательно, просчитать все варианты и подойти с нестандартной стороны. У любой
