выправляется. Вам же я рекомендую представить то, что именно для вас означает тепло, спокойствие и уверенность, те моменты, когда вы ощущаете в себе примирение со всем миром. Кстати, вовсе не обязательно воссоздавать такие моменты, фигурально говоря, не нужно сразу бросаться в трактир за теплой кружкой, хотя так, конечно, лучше, хотя бы потому, что время некоторое пройдет, и вы, и мир, и энергия, как хотите это называйте, – все перестроится. Это мгновенно не происходит. Но ежели у вас нет такой возможности, достаточно будет, если вы просто вызовете в себе это ощущение. Главное, чтобы оно было истинным. Не бутафорией.
…Фей вел в основном лекции, однако порой занимался и практикумами. Тогда они немало времени провели, тренируясь восстанавливать душевное равновесие, вызывать в себе это ощущение, тут же прозванное «эффектом теплой чашки».
Но когда сидишь в теплой и защищенной от любых – кроме проделок коллег – неприятностей аудитории, все как-то проще. А попробуй-ка настроиться на спокойствие и гармонию, когда ты на холоде, с раненым конем, да еще невесть где. Однако делать было нечего. Если мир в том же духе продолжит подсовывать неприятности, то будет еще трудней.
Ива нашла какой-то более-менее удобный камень, уселась на него так, чтобы под ней было несколько слоев собственного плаща, и попыталась сосредоточиться. Для начала сказала себе, что торопиться ей совершенно некуда, все успеется. Выровняла дыхание, расслабилась, перестала хмуриться и начала, как и положено, представлять. Только в отличие от Фея травница представляла не трактир, а главную комнату в их с Дэй домике. Друзей, Щапу, их вечные перепалки или тихий голос Златко, в очередной раз рассказывающий какую-то историю или что-то поясняющий из домашнего задания. Под него так хорошо засыпалось. И тут же на губах появлялась улыбка, стоило только вспомнить, как забавно он возмущается, когда это обнаруживает. Всегда так бывало, когда она или Грым, вечный приятель по всяким пакостям, «всхрапывали». Они-то больше смеялись, подшучивая над другом, а вот Щапа очень уважал бэрриновские лекции – проваливался в сон уже на третьей минуте. И их извечные вечера вместе… От них становилось теплее, куда там какой-то чашке. Кстати, оные у них тоже были. Глинтвейн или просто душистый чай. И сладости. Парни их с Дэй часто баловали. Еще бы они этого не делали! Сами же большую часть и съедали. Зато как приятно было видеть их на пороге с какой-нибудь вкуснятиной. А потом эта толпа заваливалась в дом, и начинался пир. И становилось тепло.
Ива не была уверена в том, что все правильно сделала, но в душе поселилось какое-то спокойствие и какая-то странная – даже страшно было думать о ее причинах, чтобы не спугнуть, – убежденность, будто вот теперь все сложится хорошо.
Так и случилось – стоило девушке пройти в другую сторону вдоль скалы с пару сотен шагов, как она наткнулась на довольно большую пещеру. Темную и высокую. Даже всадник въедет. С некоторых пор травница недолюбливала такие места, однако сейчас обрадовалась, как ребенок неожиданному подарку. Осторожно, признав на помощь всю свою магию и полученные боевые навыки, вошла в нее. Как ни странно, никто не выпрыгнул из темноты и не напал на девушку. Сотворив маленький огонек, она двинулась по проходу. Пройдя с три десятка шагов, травница поняла, что пещера заканчиваться и не собирается, и задумалась, что же ей делать, продолжать исследование или возвращаться. Все решила простая случайность: Ива наконец кроме безопасности обратила внимание и на другое, а именно на то, что, насколько позволял видеть свет, становилось ясно – тут давно уже никто не ходил. Пол был покрыт мелкой крошкой и каким-то странным налетом наподобие золы. Вот он-то и выглядел нетронутым. Травница, вздохнув об отсутствии рядом эльфа, осмотрела достаточно большой участок и заключила, что пещера пустует. После чего побежала к Лоренцо.
Тот стоял, где она его и оставила. Правда, вид у коня стал еще более недовольным. Хотя куда уж, казалось бы, дальше… Он, судя по всему, тоже ощущал неприятность их положения.
– Да, вот так жизнь несправедлива, – вздохнула Ива, беря его под узду. – Ты должен был возить прекрасных барышень на прогулки в парк, а вынужден таскаться со мной невесть где, рискуя и головой, и ногами. Зато тебе повезло, я могла бы оказаться совсем бездарностью, а я и маг неплохой… ну в будущем так точно, и знахарка отличная. Более того, знахарка деревенская. Зверье лечить обучена. И ежели не попадем еще в какую передрягу, то ничего с тобой не случится, вылечу. – Этот монолог она произносила уже по дороге к их предполагаемому убежищу. – Завтра еще постоишь, а послезавтра, в крайнем случае, на третий день будешь как новенький.
Как уже было известно по опыту, долго они не могли быть даже в относительном согласии. Вот и сейчас Лоренцо насмешливо фыркнул, и все встало на свои места.
В пещере они расположились так, чтобы и глубоко не заходить, и не совсем на ветру. Травница перво-наперво стала устанавливать защиту. Две невидимые стенки встали на выходе и с противоположной стороны их небольшой стоянки. Отчего-то магия вновь неохотно и весьма скупо давалась в руки уставшей знахарке.
– Как думаешь, Лоренцо, – озадаченно произнесла девушка, – это из-за того, что я что-то путаю? Или просто вымоталась? Перенервничала? – Травница оглядела камень, что царил везде, кроме треугольника входа. – Я слышала, будто бы есть горные породы, которые оттягивают на себя магию, мешают колдовать… Как думаешь?
В пещере валялось несколько сухих веток, очевидно занесенных сюда ветром. Знахарка собрала их и подожгла.
– Хм, странно, а простые заклинания легко удаются. Наверное, и правда устала. – Девушка посмотрела на огонь. Он весело поглощал угощение. – Эх, придется чуть попозже наломать еще веток, магией их высушить, а то ночью замерзнем. Можно, конечно, и колдовством потеплее сделать, но неизвестно, насколько его хватит, если я эти две стены с трудом поставила.
