назад, прославившаяся своими радикальными взглядами и острым языком. Со свойственной ей непредсказуемостью она вышла замуж не за столь же блестящего кавалера, а за полковника Анатоля Даклина, который ни знатностью, ни богатством, ни красотой или каким-то иным качеством не выделялся. Также говорили, что брак сделал великолепную Леонору счастливой и куда более покладистой, что немало всех разочаровало.
– Вот почему женщин не берут в армию, – рассмеялась Антари.
– Это воистину наше счастье, – поддакнул Родерик, тоже не преминув поцеловать девушке ручку. – Иначе наше поражение было бы неизбежно.
– С другой стороны, – состроив задумчивую мину, протянула дочь генерала Девира, – противник бы тоже не смог сопротивляться.
– Боюсь, беда заключалась бы в другом, – улыбнулся Златко, не желая давать Родерику возможности отодвинуть его в борьбе за внимание красавицы.
– В чем же? – Глаза Антари вновь смотрели прямо на него, и юноша чуть не забыл, что хотел сказать.
– Нам просто было бы не до войны, – чуть серьезней, чем надо бы, произнес он. И не стоило так долго смотреть ей в глаза.
– Действительно, какая война, когда рядом такая красота? – подхватил Родди.
– Но в армии есть женщины, – вдруг вставила Марина. В ответ на недоуменные взгляды – недоуменные из-за нарушения принятых всеми правил игры, а не темы – пояснила: – Маги.
– О, в этом у нас специалист – Златко, да, друг? – Родерик вновь умело склеил беседу. – Он учится на мага, я вам говорил?
Против ожидания Антари не утратила интереса к беседе с ним, что в очередной раз доказало Бэррину уникальность стоящей перед ним девушки.
– Мне всегда казалось, что магия – это невероятно интересно. – Фиалковые глаза как-то по-особенному блеснули. – Лет в шесть я просто изводила родителей, так хотела учиться магии. Но, увы, – девушка весело рассмеялась, – волшебный дар обошел меня стороной.
– О нет, авторитетно заявляю, – вновь оскалился в улыбке Родерик, – магией вы несомненно владеете. Магией красоты и обаяния, которые покоряют мужские сердца быстрее и надежнее той магии, которой обучают в университетах.
Златко был готов подписаться под каждым словом, но отчего-то ему показалось, что Антари не хочет слышать комплиментов, какими бы заслуженными они ни были. Такое случается с умными девушками – наслушавшись дифирамбов своей красоте, им хочется и более познавательных разговоров.
– Родди бесспорно прав, – улыбнулся Златко, заставляя себя время от времени отводить взгляд от Антари и хотя бы иногда смотреть на вторую девушку. – Этой магией вы обе обладаете на уровне магистров. Что же касается классического волшебства, то должен заметить, что порой магия просыпается не сразу. В истории известно немало случаев, когда силу обнаруживали только с годами.
– Вы так милы, господин Бэррин, – вознаградила его улыбкой Антари. – Но, право, желанием стать магом я уже переболела. Хотя, признаться, до сих пор люблю все, что с ней связано. Особенно что-то такое зрелищное. – Она казалась немного смущенной. – Мне говорили, что самая сложная магия та, которую вот так сразу не увидишь. Но я, как ребенок, люблю всякие… красивые чудеса. – Она даже слегка пожала плечиками, будто подтрунивая над собственной слабостью.
Златко был готов любоваться на это вечно.
– Так, друг, надо срочно порадовать наших дам чем-то эффектным, – мигом распорядился Родерик. – Быстренько вспоминай, что ты знаешь этакого, и бегом радуй этих восхитительных богинь, которые снизошли сегодня до нас.
– Может быть, фейерверк? – предложила Марина. – Правда, я не знаю, умеет ли его создавать господин Бэррин.
– Златко, прошу вас. –
– Вы уверены? – обеспокоенно закусила губку Антари. – Мне будет неловко, если я прошу вас о чем-то невозможном. Я слышала, что фейерверк могут создавать только маги Огня. А вы не похожи на того, кто принадлежит этой стихии.
Несмотря на то что последнее являлось абсолютнейшей правдой, Златко внезапно разозлился. Почему-то некстати вспомнилось известнейшее утверждение: якобы тот, кто не делил ложе с магом Огня, не знает, что такое страсть. Глупость, конечно, но в такую ерунду запросто могла верить какая- нибудь нянюшка Антари и внушить ей. Верила же их с братьями кормилица в то, что в зеркало нельзя смотреть, не скрутив за спиной фигу. У матери чуть обморок не случился, когда она увидела, как это же проделывают ее сыновья. Крику-то было, а как смеялась Ива, когда Златко поведал ей эту историю, уж на что из деревенских, а все равно назвала сие поверье темнотой и мракобесием.
– Моя стихия – Земля, – тем не менее удержал он невозмутимую мину на лице. – Однако фейерверки мне, смею верить, отлично удаются. Огненные потому считаются единственными владеющими этим умением, что чаще им балуются. Магам Огня вообще свойственно некоторое пренебрежение последствиями своих поступков. Даже магический фейерверк может оказаться опасен для окружающих и природы. Если чародей недостаточно внимателен и искусен, от огней фейерверка остаются тлеющие частицы, уничтожение которых – муторное и долгое занятие. Вот им-то маги Огня зачастую и пренебрегают. Те, кто принадлежат к силе Земли, просто не могут себе такое представить, это противно их природе. И так как лень – один из излюбленных мужских пороков, то большинство магов предпочитают не баловаться с фейерверками. Те же, кто, как и я, очень их любят, всего-навсего совершенствуют свое мастерство. Надеюсь, я не утомил вас этой лекцией, – Златко невероятно обаятельно улыбнулся, – и вы позволите мне порадовать вас.
