умер. Может, у него был шар? Надо посмотреть. Я сейчас узнаю!
Девушка рванулась к выходу, но Эрил мгновенно перехватил ее за запястье.
– Нет, – ответил он на возмущенный взгляд.
– Но мне надо объяснить все Молли, нашей хозяйке. Я даже не знаю, нашлись ли у старичка наследники и не продали ли его вещи. Но в любом случае нам нужно ее разрешение, чтобы взять что-то из его вещей.
– Сделаем иначе. – Он поднялся и направился к двери. Открыв ее, ткнул пальцем в одного из стражников и приказал: – Найдите мне дворецкого. Немедленно!
Антари знала этот тон. Так порой говорил ее отец, и никто никогда не осмеливался ему возражать. Вот и Эрила мгновенно послушались. Даже с учетом того, что он не имел права приказывать людям генерала Девира. Девушка умиленно улыбнулась. Спустя весьма короткое время дворецкий уже стучал в дверь. О чем Эрил говорил с ним, Антари не слышала, но шар им принесли в рекордные сроки.
– Как все-таки удачно, – пробормотал Златко, разглядывая шар. – Довольно старая вещь. Сейчас заклинания строят немного иначе. Больше стараются работать с энергиями, а тут почти целиком словесная магия.
– Ты сможешь с ним работать? – задал Эрил главный вопрос.
– Нужно посмотреть… сейчас…
– Хорошо, не отвлекаем. – Военный повернулся к Антари: – Скажите, Антари, было в смерти этого мага что-то подозрительное?
Вопрос девушку ошарашил.
– Я… не знаю. Я же тут не такая частая гостья. Он старый был. Нужно у Молли спросить.
– Да, надо. А я спрошу у Мориса. Мы служили вместе. А Анатоль с Леонорой сюда часто приезжали? Анатоль же родственник хозяевам, если мне не изменяет память.
– Да. Он троюродный кузен Молли. По отцу, если не ошибаюсь.
– Потрясающе. Никогда не мог запомнить, кто кем кому приходится, – искренне восхитился Эрил. – Так они с Леонорой приезжали сюда?
– Несколько раз. Они же живут неподалеку.
– А до свадьбы тут были?
– Кажется, нет. Или были. Надо у Леони уточнить. Тем летом она много по друзьям без меня ездила. Может, и к Молли заезжала. Наши семьи дружат. Но с Анатолем они точно не здесь познакомились.
Златко старался не вслушиваться в беседу. Чем-то она его неуловимо раздражала. Наверное, самим своим фактом. Чародей обругал себя за это и в очередной раз посетовал на отсутствие друзей. Они быстро приводили его в чувство. В семье же, какая она замечательная ни была, в душу лезли какие-то странные чувства, непонятные эмоции, страхи, которые, казалось, давно уже себя изжили. Златко подозревал, что еще и разум отказывал. Периодически. «Так, работай! – прикрикнул на себя юноша. – Сколько можно сопли пускать. Зла не хватает! Сосредоточься и работай!»
Шар оказался действительно старым. Заклинания на нем порядком обветшали, но еще держались. Златко проверил их разными способами и вдруг понял, что, несмотря на кажущуюся дряхлость, они очень крепкие. Особенность словесной магии – если все сделано правильно, она почти вечна. Что в очередной раз подтверждало старую истину о том, что слово – самое сильное оружие. Златко обожал словесную магию. Он вообще считал себя фанатом слова, его очаровывали сплетения слов, их связь, возможность ими вызывать чувства и все переворачивать в душе. Но подобрать ключик к чужой вещи, увы, куда сложнее, если та заговорена. Современная магическая наука рекомендовала заклинания на основе построения энергии как более стабильные, логичные и универсальные. Они не зависят от тембра голоса или ритма речи чародея. Но и взломать их проще. Со словесной магией так не получится. Как вообще подобрать ключик к вещи совершенно незнакомого человека?
Златко мысленно застонал. По сравнению с Эрилом он терял очки. Если провалится еще и с шаром… «Не думать об этом! Думать только о работе! Та- ак, с чего же начать?.. Шар старинный… – Юноша пытался воскресить в памяти уроки истории. – Тогда магия была уделом избранных. Сильных охранных заклятий на волшебные вещи в то время не ставили. Только защиту «от дурака». Чтобы какой-нибудь идиот с зачатками способностей случайно не активировал их. То есть фраза, заставляющая артефакт работать, должна быть не совсем обычной. Шару не меньше пятисот лет. Горный хрусталь. Цельный камень, без дефектов, но не очень большой. Сейчас горный хрусталь таких размеров добывают в основном в Горах Пред Вечными Снегами, но тогда это было слишком опасно. Да, точно. Значит, остаются только месторождения в Закатных Горах и на Рийском Хребте. В горах у Долин Закатов хрусталь могли добывать или люди, или лефы. На язык лефов эти каракули на подставке не похожи. Люди же там говорили на нашем же языке, вернее, на одной из его вариаций, но надписи все равно ему не принадлежат. Следовательно, это все-таки Рийский Хребет. Значит, язык должен быть какой-то из рийских, но достаточно распространенный. Толку-то, я все равно ни одного из них не знаю. А что я вообще знаю про ту местность?»
Сведений на данную тему в голове оказалось удручающе мало. Оно и немудрено – слишком далеко эти земли располагались. Единственное, что приходило на ум, – это история о том, как местным населением правил какой-то жуткий эксцентричный тиран. Народ же там всегда жил трудолюбивый и спокойный, не в пример другим горцам. Поэтому свержение деспота стало для него деянием поистине героическим. Они даже сочинили на эту тему песню, обретшую известность во всем мире. Целиком ее теперь уже никто не помнил, но первая строчка стала чем-то вроде крытого выражения, означающего
