– Какой вы добрый… – прижала она ладони к груди. Оглядела его. – И симпатичный. Хоть и маленький… То есть… не обижайтесь! Я люблю маленьких! В смысле вы совсем не маленький! Просто не бугай! А мне такие нравятся! Да-да! Вы симпотный… – Она сама запуталась в своих словах. – А я – Лиля. А как вас… тебя зовут? Можно же на «ты», да? Прости, что я на тебя накричала. Просто меня так один тип расстроил. Так как тебя зовут?
– Антонио, в смысле Антон, – улыбнулся скрипач. – Но сразу предупреждаю, я могу стать вам только другом, – с ноткой сожаления произнес он.
– Почему? – возмутилась Лилия. – Я тебе не нравлюсь? – Она продолжала стирать потекшую косметику с лица, вернее, художественно ее размазывать. – Я просто плакала, а так я очень красивая!
– Вы очень красивая, – он произнес это так искренне, что девушка сразу же заулыбалась.
– Так в чем же дело? У тебя уже кто-то есть?
– Да, – очень серьезно кивнул он. – Музыка.
– Как музыка может помешать жениться на мне? Я слышала, что если хорошо устроиться, то и музыкой можно нормально зарабатывать. Ты же это… вроде одет прилично. Так, как у тебя с заработком?
– Хорошо, – усмехнулся скрипач.
– Ну вот! Ты не подумай, что со мной плохо жить. Я хорошо готовлю и по дому могу, все постираю, поглажу, тебе даже думать не придется о таких вещах. Мой муж всегда будет аккуратно выглядеть. Если тебе нравятся такие, – она осмотрела строгий костюм скрипача, – такие наряды, я все пойму. Я вообще очень понимающая. И с друзьями буду отпускать, ну, пиво там попить, на футбол или рыбалку. И мама моя к нам часто приезжать не будет. И детишек тебе рожу. Дети ведь это главное, так? Ты же согласен?
– Я смотрю, у вас вся жизнь уже расписана. Но разве вам не хочется чего-то еще? Я занимаюсь музыкой и очень ее люблю. А как у вас с любимой работой?
– Да ты что! Я ее ненавижу! Все эти бумажки, звонки, клиентов! Этот неживой воздух! Тупое начальство! Меня тошнит каждый раз, даже когда я просто думаю о ней! Как можно любить работу? Не понимаю. А тебя разве не бесит… ну, я не знаю, руки там болят после твоей скрипки или то, что заработать непросто… или еще чего?
– Иногда. Но разве вам не хотелось бы восемь, а то и больше часов тратить на то, что вам нравится?
– Ты о чем? А, о работе! Ну-у, я бы с удовольствием не работала. Вот в декрете можно было бы…
– Может быть, хобби? Книги, фильмы, музыка, хотя бы послушать, рисование, шитье, вышивание, игры какие-нибудь, путешествия, цветы?
– У меня имя как цветок!
– Да, точно, – печально произнес Антонио, а Андрэ вытащил части арбалета из чехла и принялся быстренько его собирать.
– Ты считаешь меня глупой? – обиделась девушка. – Я не глупая! Я просто хочу детей и замуж! А потом… потом можно и все остальное!
– Что именно остальное?
– Ну все, что ты сказал.
– Например, музыка?
– Вроде того.
– Тогда позвольте, я вам сыграю. – Он потянулся к футляру, и у Андрэ сжалось сердце.
Миражана явно запаздывала. Арбалет был уже собран, а болт вставлен в ложе. Если что, остановить скрипача не составит труда. Главное, чтобы тот не защитил себя магическим полем. На своей родине мужчина частенько сталкивался с таковым и умел его пробивать. Но на это потребуется время. Волшебство же скрипача неизвестной природы, что все усложняло. Вдруг он успеет убить девушку раньше, чем Андрэ пробьет его защиту, если таковая имеется. И все же лучник предпочел бы не оставаться без магической поддержки.
Антонио поднялся с лавочки и положил скрипку на плечо. Первые нежные звуки тронули струны. В этот раз он выбрал Вивальди. Тонкая пронзительная мелодия, написанная будто вчера, сама рвалась из-под смычка. Она вонзалась в души, облетала людей, обнимая их, захватывая в плен, чаруя, соблазняя, и устремлялась к небу. Андрэ видел, как замирают случайные прохожие, как застыли на арбалете руки. Даже цветы и деревья будто тянулись к этой музыке. А стройный, чуть откинувшийся назад скрипач казался волшебником. Или, может быть, ангелом.
Он же все играл и играл, сам растворяясь в этой музыке и забывая обо всем. Скрипачу потребовалось немало времени, чтобы вспомнить о своей цели. Он перевел взгляд на девушку, которую ему предстояло убить, и вдруг увидел то, чего никак не ожидал. Ее глаза, окруженные потеками косметики, сияли.
Сейчас, в этом парке вместе с шепотом других душ черноволосый музыкант слышал, как распахивает крылья и ее душа. Музыка, будто солнце, касалась нежного ростка, и он креп, тянулся к свету, наливался бутоном и расцветал блеклым, хрупким, но все же цветком.
Скрипач не верил себе, ведь совсем недавно ее душа молчала, существуя только чтобы функционировало тело, сейчас же он совершенно четко ее слышал. Да, слабо, но слышал же. И чем дольше Антонио играл, тем больше в этом убеждался. Ему даже не надо было быть волшебником, чтобы понять это – достаточно было взглянуть на лицо девушки. Сейчас действительно очень красивое.
Музыка оборвалась, потому что руки скрипача дрогнули. Он на секунду замер, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами и глядя на девушку. Та
