Травница чуть не задохнулась от возмущения:
– Он не должен был меня вообще кусать!
– Ива, а ты подумай – бедное больное животное будят ни свет ни заря, чтобы влить в него какую-то гадость! – хихикнул Калли.
Магичка надулась:
– Злые вы! И зелье мое вовсе не гадость! За это будете сами Златко будить!
Месть оказалась страшна. Синекрылый, уснувший вчера на диване, подниматься не хотел ни в какую, отбивался наподобие Щапы, а то и похлеще.
– А где Дэй? – пробегая мимо, недоуменно спросила Ива.
– Опять летает где-то, – пожал хрупкими плечами Калли.
– Все!!! Я больше не могу! – возопил Грым. – Где ведро с водой?!
Видимо, именно этого и ждал Златко, чтобы проснуться.
Лекция была уже на самом носу, а Дэй все еще не было. Златко сидел опустив свою многострадальную голову на руки, и тихо каялся в грехах.
– Брось придуриваться, Синекрылый! – не выдержала Ива. – Я тебе нормальную настойку сделала. Никакого похмелья не должно быть в принципе.
Тот поднял на нее измученные глаза.
– Ты ее сама пила?! – возмутился он.
– Да! И не раз! Противно конечно же, зато похмелье снимает.
– У меня не снимает!
Знахарка уже хотела выругаться, но потом вгляделась в разнесчастные очи страдальца и ахнула:
– Ты чего курил вчера, зараза такая?!
– Кальян! Но это не вредно!
– Придурок! – застонала Ива. – Полный придурок! В «Весенних садах шанской царицы» есть плоды секир-ягоды! После них нельзя курить кальян! Вообще лучше не курить! Это ж прямое отравление!
– А ты-то откуда знаешь?! – взвыл Синекрылый. – «Весенние сады» – это элитное вино! Где деревенская знахарка могла пить вино ценой в полдеревни за бутылку?!
Травница хотела рассказать про Торна и Т’ьелха, но поняла, что Златко сейчас не способен слушать ее воспоминания.
– Идиот! – беззлобно ругнулась она и принялась копаться в сумке. – Во всех винах, где содержится секир-ягода, есть в названии слова со слогом «шан». В данном случае – «шанская царица». Ты что, знаешь страну с названием Шан? На, пей, боль притупит, потом на перемене влезем в кабинет Владигора, у меня есть ключ. Где-то я у него видела противоядие.
– А раньше я не помру? – виновато и несчастно посмотрел на нее Синекрылый.
– Даже если не лечить, не помрешь, – буркнула Ива. – Но состояние, как сейчас, продержится еще недели три. Я не понимаю, как ты это мог не знать?
– В древности было княжество Шаньсу, – проворчал Златко, пряча глаза.
– Тогда и называлось бы – «шаньсуньской царицы». А что твой родственник? Неужели ничего тебе не сказал? Или вы все в роду такие… беспечные? – Она последним словом заменила другое – «идиоты» – более точное определение их семейки. Еще обидится, кто их, благородных, знает?
Синекрылый, которому, видно, стало легчать, лукаво посмотрел. Наверное, догадался, что она на самом деле имела в виду.
– Сейчас припоминаю. Дядя настаивал, чтобы я остался. Что-то там про какую-то настойку говорил, дескать, надо утром выпить, но я спешил домой, потому что… мне что-то надо было вам рассказать… – сам запутался в воспоминаниях Бэррин.
– Кто дело об убитой девушке ведет, пьянь ты такая! – Ива передернула плечами. – Так ты узнал? Или уже забыл?
– Узнал, конечно, – обиделся Златко.
– Слышь, Ива, – нагнулся поближе тролль, – а почему везде, где есть секир-ягода, есть слово «шан»?
– Слова со слогом «шан», – поправила травница. – У секир-ягоды есть какое-то другое, научное название… э-э… с этим слогом.
– Шантекуаршан, – блеснул знаниями Калли, разом поднявшись в девушкиных глазах на недосягаемую высоту.
В этот момент в коридоре раздался дикий грохот, крик, ругань и что-то шумно упало.
– О! Чую, наша клыкастая идет, – ухмыльнулся Грым. Знахарка хотела было усомниться, но в следующую минуту в дверь действительно ворвалась Дэй. Вид у нее был уж очень недовольный. Она плюхнулась на свое место с таким лицом, что еще чуть-чуть – и пойдут массовые
