– Ребят, – Ива вновь оторвалась от мысленного прощупывания дыр в ауре, – а ведь Дэй правильно сказала… Про карты эти, – добавила она, увидев непонимание на лицах. – Эти девушки, что были до нас. Их было девять, но подбирались они по другому принципу. А нас пять, но карт девять, и тут явно использован закон подобия. Очевидно, заклинание работает, только если эти девять карт-условий выполнены.
– Логично, – единодушно согласились все и приготовились слушать дальше.
– А условия будут выполнены. Ни луну, ни полночь нам не остановить, башню не разрушить…
– А бурю ты предотвратить не сможешь? – заблестел глазами Златко.
– Нет. Магия же недоступна, – покачала головой Ива. – Я вообще сомневаюсь, что могу это сделать. Тем более поздней осенью, когда это желание самой Природы. Но в любом случае это невозможно сделать за пару секунд или даже минут. Меня вот какой вопрос занимает… с теми девками все более-менее понятно, а почему мы-то попались?
– Ну… – протянула Дэй. – По счастью своему вечному. Заблудились и попались.
– Нет, – покачал Синекрылый, уловив мысль знахарки, – храм расположен не так далеко от людей, так что не может быть, чтобы мы первые. Думаю, и комнатку эту находили. За столько-то веков!
– Может, мы подходили по какому-то другому принципу? – подал голос Калли.
– Круг Девяти… – пробормотал Синекрылый.
– Думаешь, какие-то карты оказались «нашими»? – спросила гаргулья.
– Нет… – Златко помолчал. – Скорее, мы сами оказались Кругом.
– Точно! – Ива и эльф произнесли это слово одновременно.
– Малый круг подобен большому, – начал вслух размышлять Бэррин. – Осталось только подвести под нас магию карт…
– Подобное подобно… – выдал Калли один из основных магических законов. – Сходные условия определяют и сходные – подобные – результаты.
– Это-то понятно, – раздраженно бросила гаргулья. – Но как нам повернуть это знание себе на пользу?
– Пентаграмма – для того, чтобы эта дрянь из нее вылазила, – продолжала бормотать Ива. – Первый круг – для нас. Но второй-то зачем?
Грым выигрывал. У него на руках был просто-таки бесподобный расклад. Драконье каре с королевской гвардией! Что может быть сильнее?!
Тролль поднял глаза на противника. Морда у того была озадаченная.
– Ну что ж, – вздохнул он. – Тряси ящик, и открываемся.
Грым осклабился. Последняя партия – и выигрыш его. Лапа тролля потянулась к игральному ящичку. Пальцы привычно тряхнули его и… «Серая мышь» – значение карт уменьшается в два раза. Грым не поверил своим глазам: весь вечер ему везло баснословно и такая подстава в конце игры! Фортуна махнула хвостом и ехидно скалилась теперь с высокой ветки.
Противник посмотрел на тролля и аккуратно выложил перед собой… «Императорскую семью»! Мужчина поднял глаза и улыбнулся. Это была его победа. Грым уже открыл было рот, чтобы что-нибудь сказать, но в этот миг в него полетела ушедшая в «бито» колода. Брошенные уверенной рукой карты казались дротиками необычной формы. По привычке тролль увернулся, но тут возникло престранное ощущение. Таверна вокруг пропала, а он сам начал куда-то падать. Темнота заполнила все вокруг. И последней мыслью, перед тем как отключиться, было: у того мужика очень странные глаза – черные, будто без белков вообще, хотя тролль мог поклясться, что до последнего момента они были льдистого, бледно-голубого цвета.
– Ну все, – прошептала Ива, чувствуя, как темные силы вновь заворочались, вот-вот примутся потихоньку пить из нее силы, – нам хана!
– Гоблин твою мать! – выругался Грым, услышав всю историю.
На это не ушло много времени. Да и времени у них больше не было. Все пятеро ощутили, как что-то – совсем недоброе и чуждое – начало просыпаться вокруг.
– Что происходит? – тихо, стараясь не завыть и не показать этим самым своего страха, спросила гаргулья.
– А происходит то, деточки, что ваша сила скоро наконец-то даст мне новую жизнь. – Голос, казалось, раздавался одновременно отовсюду. Негромкий, но всепоглощающий, чуточку шипящий и оставляющий ощущения холодных капель, ползущих по озябшей спине.
Друзья безошибочно повернули головы к центру зала. Сначала на полу образовалось темное пятно, потом из него начала вырастать такого же цвета фигура. Вымахав примерно в рост Златко, она стала приобретать более четкие очертания. Более всего это походило на мужчину, завернутого в широкий плащ. Лица его так и вовсе не было видно. На том месте, где оно должно, по идее, находиться, клубилось что-то вроде густого тумана, то и дело меняющего форму, так что все пятеро смогли-таки опознать в нем черты своих обидчиков – тех, благодаря которым оказались здесь.
«Правильно сказал Златко, – мысленно застонав, подумала Ива, – попались как дети».
