воплощение красоты звезд, прекраснейшая из всего, что когда-либо существовало на этой земле. Ее светлые волосы могут своим золотом соперничать с солнечными лучами. Голубизна глаз – с синевой неба. Нежность губ – с лепестками розы. Ее одеяние сверкает всеми драгоценными камнями, что может подарить природа. И напротив нее стоит в местами износившемся и даже рваном платье человеческая женщина. Ее волосы спутаны, а за спиной стоят два высоких красавца эльфа, готовые по первому слову Повелительницы выкинуть пришелицу из леса. Девушка невысока, скуласта, даже симпатична, но ее красота спряталась под напором усталости. Глаза лихорадочно горят, под ними залегли тени, а в глубине – отчаяние. Она долго сюда добиралась. Прошла не одну версту, преодолела не одно препятствие, она истощила весь свой магический резерв, отбиваясь от хищных тварей, но сделала почти невозможное – добилась встречи с Пресветлой.
И вот она стоит и смотрит на ту, что лишила ее счастья, и она вынуждена умолять ее о милости, о снисхождении, как никогда остро ощущая безнадежность всей затеи, напрасность приложенных усилий.
Из последних сил сдерживая рвущиеся наружу рыдания, девушка расправляет поникшие плечи.
– Отдай его мне. – Ее голос охрип. Куда делись из него радость, звон, смех? Может, улетели с отчаянной надеждой на счастье? Или пропали вместе с наивностью и верой, что мир прекрасен, а судьба милостива? Покинули душу, как из нее уходило счастье от
Пресветлая смотрит вниз, на презренную, посягнувшую на ее брата:
– А кто ты такая? Как ты вообще набралась такой наглости – прийти сюда – в Лес Пресветлых Владык – и чего-то еще требовать?! Да вы, люди, даже смотреть на нас издалека не имеете права! Жалкие людишки, что живут всего несколько десятилетий, а успевают за это время изгадить все вокруг! Как ты смеешь покушаться на свободу моего брата?! Как можешь всерьез думать, что достойна его любви, любви эльфа?!
– Он любит меня! Любит! И мы будем счастливы!
– Счастливы?!! Вдали от леса, от всего, к чему он привык, а также тех, кто его любит?! Чем ты его опоила, ведьма, что он вообще посмотрел в твою сторону?! Убирайся! Убирайся немедленно, иначе твое тело вынесут отсюда на мечах!
– Пресветлая! Пойми – я люблю его! И он любит меня! Я люблю его! Люблю!!! Я жить без него не могу! Он – все для меня!!! Без него я умру… Отпусти его, Пресветлая! Отпусти!..– Ее голос срывается на крик, на рыдания.
Пресветлая кривит губы на это жалкое зрелище. Наклоняется вперед.
– Отпущу. Отпущу, милая, – шипит ее голос. Девушка поднимает голову в отчаянной надежде. – Отпущу… лет этак через сорок – пятьдесят. Ты к тому времени расползешься вширь, лицо покроется морщинами, глаза впадут, волосы поседеют, а то и выпадут. Вот тогда он вернется, все такой же молодой и прекрасный… и хочешь, я угадаю, куда денется вся его любовь?
Глаза девушки похожи на два озера боли. Отчаяние и крик плещутся в них.
А внутри колдуньи рождается водоворот. У нее уже нет ни души, ни сердца, ни ума… Все погибло. И только гнев держит ее на ногах.
– Значит, так? – рычит она. – Тогда – БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА!!!
Вихрь срывается с ее пальцев. Сила магии настолько мощная, что гнутся тысячелетние деревья, трескается и разлетается на мелкие кусочки мраморный трон, небо затягивается тучами, а земля дрожит.
– БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА!!! БУДЬ ПРОКЛЯТЫ ВСЕ ТВОИ ДЕТИ И РОДИЧИ!!! БУДЬТЕ ВСЕ ПРОКЛЯТЫ, НИКОГДА НЕ ЗНАТЬ ВАМ СЧАСТЬЯ!!!
Пресветлая кричит. Призывает свою магическую силу на помощь. А колдунья лишь злорадно смеется над «всемогущей» владычицей. Напоминая, что и ее магия – это всего лишь дар леса. А что природа взяла, то и отнять может.
– БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА!!!
Гремит над лесом голос лесной колдуньи. И весь лес, каждое деревце – от тысячелетних дубов до молоденьких осин, каждый куст и травинка отдают свои силы проклятию и клянутся помнить его…
– Не знаю, правда ли все это, – грустным голосом заканчивает эльф. – Нигде больше нет даже намеков на эту историю. Как ни силился я найти хоть что-нибудь, могу только сказать тебе, что Тандиль действительно существовал, но прожил совсем недолго. По моим подсчетам он умер в тот же или следующий год, когда случилась вся эта трагедия. А об Алисии вообще больше никаких записей нет. Кстати, с Тандилем то же самое: о нем есть только короткие записи – рождение и смерть, что очень странно. Наши семейные хроники уж чем не грешат, так это лаконичностью – даже самая незначительная жизнь найдет в них свой отклик. Боюсь в это поверить, но сдается мне, мы все-таки платим за то, что разрушили великую любовь…
Ива промолчала. Рассказ потряс ее. Что она могла сказать почти такому же потрясенному эльфу? Ей ли не знать силу леса… Знахарка посмотрела на возлюбленного. А уж силу любви…
Т’ьелх сжал ее пальцы, прикоснулся к ним губами, потом развернул ее ладонь и припал к ее внутренней стороне.
