лучше, много раз лучше. И вы не могли этого вынести. Вес, кто мельче, всегда пытаются уничтожить того, кто действительно что–то из себя представляет! Да вас всех стоит перерезать за это! Ненавижу! Как же я вас всех ненавижу! Так бы и передушила всех! Ненавижу! Будьте вы все прокляты! Ненавижу! Ненавижу!! Ненавижу!!!
Больше из нее не удалось выжать ничего. Сколько ни пытался маг, да и его сотрудники, поговорить с ней, все кончалось одинаково. Беседа словно шла по кругу, а приходила к какой–то бесконечной истерике с проклятиями и угрозами. Помимо этого она начала заходиться какими–то странными судорогами и криками. Марк, который как раз разговаривал с ней, когда такое случилось в первый раз, перепугался и позвал белых магов. Все оказалось просто и страшно. Врожденная истерия была до самой крайней степени доведена лазоревыми кристаллами. Психика уже столь изменилась, что это влияло и на чисто физическое состояние.
Так или иначе, говорить с ней не получалось. Получать информацию не получалось. Мысли женщины кружились только вокруг одной темы. Она даже не проговаривалась, она ни о чем другом просто не думала. Будто и знаний других у нее не осталось.
Верон и вовсе почти все время молчал. Лишь раз открыл рот, чтобы заявить, что все эти пляски вокруг него его невероятно забавляют, но скоро им придет конец, потому что долго он в этой дыре задерживаться не собирается, непрозрачно намекая, что у него слишком высокие покровители, чтобы кто–то мог до него дотянуться.
– А, может, это кто–то из других «шутов»? – Моранна разве что не урчала, сидя в таком удобном положении, тем более что Джейко, забывшись, все еще поглаживал ее по спинке.
– Но у меня нет ни единой зацепки, не говоря уже об уликах.
– Тогда кто–то из театра?
– И там глухо. Или алиби, или отсутствие возможностей, или мотива. Лакни перетрясла всех, но не нашла ничего, что действительно было бы подозрительно.
– Тогда, может быть, тот эллуй… как его… Эггерра!
– Возможно, но я не могу это доказать. И если честно, не представляю, зачем это ему.
– Ну–у… он же полудемон! Кто их разберет. Захотелось!
– Этого в суде не скажешь.
– Ой, да ладно, ты же Тацу, тебе все можно.
– Мм… знаешь, как–то с полгода назад дядюшка в рамках нашего семейного образования попросил меня объяснить моим племянникам–близнецам, что такое закон. Сказал, что лучше меня никто этого не сможет объяснить. Не потому, что я работаю в сыске, а потому, что я наименее правильный из всей Семьи, по мнению этих паршивцев. Проболтался им кто–то, узнаю – урою. Так вот, хочешь знать, что я им сказал? – Моранна послушно кивнула и потерлась щечкой о плечо друга. – Я сказал им: «Я хочу, чтобы вы испытывали к закону величайшее почтение. Иногда приходится его преступать, да. Но если ты не смог добиться своего, не преступая закон, это означает лишь то, что ты недостаточно хорош».
Де Линкс немного помолчала, потом мурлыкнула ему на ухо:
– Как это похоже на тебя, мой дорогой…
И в этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в ее проеме появилась фурия, то есть белый маг в гневе. Она обозрела дивную картинку, благо, там было на что посмотреть. Моранна еще специально изогнулась так, чтобы ладонь Джейко невольно оказалась на ее бедре, и прижалась еще крепче к другу.
– Тааак! Я–то думаю, они работают, а они!.. – Ские даже не хватило воздуха от ярости. – Мало того, что ночью дома не появились, так еще и…
Тацу попытался незаметно отодвинуть будто прилипшую к нему неку, безуспешно, к слову сказать, и испытал страстное желание выдать сакраментальное: «Дорогая, это не то, что ты подумала!» Однако вместо этого от души рассмеялся и пересадил кошечку, очень недовольную этим, ближе к краю кресла так, чтобы освободилось второе колено.
– Ския, солнышко мое рыженькое, я тебя обожаю, иди ко мне.
Белый маг ломаться не стала и вмиг оказалась в его объятиях, прижавшись еще крепче, чем ненавистная подруга–соперница. Джейко чмокнул ее в подставленную щечку, подул на волосы у ушка и спросил:
– Ты меня порадуешь чем–нибудь?
Вид у Деншиоми стал довольный–довольный.
А когда она закончила рассказ, в дверь очень вовремя постучали, и просунулась голова Эрика. Он, явно не ожидавший узреть такую картину, опешил, выпучив глаза и открыв рот. Потом кое–как выдавил из себя:
– Шеф, я… помешал?
Джейко демонстративно прижал к себе девушек за талии покрепче и решил подшутить над помощником:
– А сам–то как думаешь?
– Эээ… – попытался придумать, что ответить, Брокк.
