– Я играю в пьесе, репетиции которой начинаются завтра. Вот уж не думал, что впаду в такой экстаз, вернувшись в Нью-Йорк. Одним словом: «Неужели сыщется такой, душа которого мертва настолько, что…» – и так далее, и тому подобное… А то, что, появившись здесь, я сразу натыкаюсь на тебя, так это вообще крем на пирожном. Ты прекрасно выглядишь, Роджер, – закончил Морис, ласково разглядывая Деймона.
– Так же, как и ты.
– Слегка трачен молью местами. – Он снял кепку и, коснувшись головы, продолжил: – «Власы седые, следы тревоги под глазами, утратившими прежнее сияние…» Я рад, что ты тоже сохранил свою шевелюру. – Он ухмыльнулся и произнес: – «Два старых петуха, ощипанных и тощих, собрались там, где им когда-то пташки столь сладостные песни напевали…», ну и так далее.
– Ты вовсе не выглядишь старым, – сказал Деймон.
Он не льстил. Внешне Фицджеральд самое большее тянул на пятьдесят, хотя и был на несколько месяцев старше Деймона.
– Постоянное пребывание на публике. Оно, в некотором роде, творит чудеса, не позволяя умереть иллюзиям юности.
– Сэр, – сказал продавец, который до этого терпеливо взирал на приятелей, – сэр, так вы берете этот приемник или нет?
– Да, беру, благодарю вас, – ответил Фицджеральд, бросая на прилавок кредитную карточку. – А что покупаешь ты в этом доме чудес?
– Я не покупаю, а лишь присматриваюсь. – Деймону не хотелось объяснять Морису, с какой стати ему понадобился автоответчик, который станет вместо него общаться по телефону и приносить извинения за то, что он сам не поднял трубку. – Считаю, такую встречу следует отметить.
Фицджеральд с сожалением покачал головой:
– У меня сейчас ленч с продюсером, будь он проклят! Не терплю этих шишек, как тебе известно. Я уже опаздываю.
– А как завтра вечером? Поужинаем у нас. Буду рад познакомить тебя с женой.
Фицджеральд знал Элейн и горячо поздравил приятеля, когда тот от нее избавился. Но он уехал в Лондон задолго до того, как Деймон сочетался браком во второй раз.
– Предложение потрясающее, – ответил Фицджеральд. – Когда и где?
– В восемь. Сейчас я напишу адрес.
Он извлек записную книжку, из которой уже вырвал для Шултера листок с адресом Джулии Ларч, и написал свой для Фицджеральда. «Туземцы этих мест, друзей и недругов прозванья таятся в книжице ценою в двадцать центов», – сочинил он тут же и мысленно произнес, видимо, вдохновленный цитатами Мориса. «Высокая поэзия, – подумал он, – занятие для Шекспира».
– Прежде чем ты уйдешь, хочу спросить, – немного замявшись, проговорил Деймон, – Антуанетта с тобой?
Фицджеральд посмотрел на Деймона как-то странно и ответил упавшим голосом:
– Она погибла в авиационной катастрофе. Десять лет назад. Самолет упал в Ирландское море. Никто не выжил.
– Сочувствую, – неловко произнес Деймон. – Прими мои соболезнования.
