— Ты… можешь нормально говорить?
— Чудак-человек! — ворон поднялся к потолку, кружа над головой Кирилла. — Адвокат дал мне часть своей сущности, так что я могу тебя понять и сказать. Меня никто не увидит, так что вставай и пошли.
— А завтрак!
— Да, точно, людям нужна пища, — ворон устроился на спинке стула. — Ешь. Я подожду.
Под пристальным взглядом чёрных глаз-бусинок пельмени в горло лезли.
— Будешь? — спросил Кирилл.
Ворон, наклонив голову, задумался.
— Буду! — решился он наконец. — Никогда не пробовал человеческую пищу.
— А какую пробовал?
— Разную, — Карас запрыгал по столу, подбираясь ближе к чашке Кирилла. — А крррасное это что?
— Соус. Острый.
— Попробуем!
Из дома сразу они выйти не смогли. У Караса не было проблем с выражением «хочу», Кириллу было попросту интересно. Да и собеседник из ворона получился гораздо лучше, чем из Адвоката. Ехидность вполне перекрывалась знаниями, а ими ворон не кичился.
И из дома в результате Кирилл вышел часа через три, удерживая на руках обожравшуюся птичку. Самостоятельно лететь Карас не мог.
Со стороны смотрелось, безусловно, немного глупо. Но с этим поделать уже было ничего нельзя.
— Киррррил, — Карас, перебравший после сорока минут на автобусе на плечо мужчины, разглядывал окружающие высотки. — Как вы здесь живёте?
— Не всегда счастливо, не всегда так как нам хочется. Но как правило, мы находим для себя какой-то смысл жизни.
— Не понимаю, — ворон перепрыгнул на другое плечо, снова осмотрелся. — Не понимаю…
— Слушай.
— М?
— Ты говоришь слишком как человек, — Кирилл едва ощутимо щёлкнул ворона по носу. — Адвокат, верно?
— Одно из отражений, — не стал спорить ворон. — Это не совсем то, чего ты подумал. Представь себе огромную комнату, в ней нет дверей, нет окон, она не прямоугольной формы, а многоугольник. И на каждой стороне этого многоугольника — зеркала. В зеркале отражение. Адвокат многолик и многосущен, это… имеет свои корни, не буду рассказывать. Но вот часть такого отражения может впитывать Карас. Но как ты заметил?
— Вороны всё-таки не разговаривают, — буркнул Кирилл.
— Особенно если они мёртвые, — добавил Адвокат и закаркал-расхохотался, когда мужчина шарахнулся от него в сторону и чудом не свалился. — Чудак-человек. Постоянно ходит с мёртвой девушкой, то и дело якшается с мёртвым вороном, и шарахается.
— Не люблю мёртвых.
— Почему? — на этот раз ворон перебрался Кириллу на голову и свесил голову вниз.
— Просто.
— Ничего простого не бывает. Рассказывай!
— Слушай, — не выдержал Кирилл. — Сколько этому твоему отражению лет?
— Шестнадцать. Столько было мне, когда я умер в две тысячи семьсот тридцать четвёртый раз.
Мужчина споткнулся и устоял на ногах только чудом.
— Что? — хрипло спросил он.
— Кирррилл! Не тормози, пошли! Нас ждёт привидение! Я всегда с ними хотел встретиться.
— Подожди, как две тысячи какой-то раз? А сколько всего?
— Ой. Много. Это долгая история, не хочу рассказывать. Пошли уже. Мы почти на месте. Нам нужно вон в тот левый дом.
— Как ты их отличаешь? — пошёл Кирилл на встречу непослушному созданию, которое приняло облик ворона.
— Следы. Я вижу следы. Ну, как ты оставляешь на влажной земле отпечаток ботинка, так и в эфирном мире остаются следы различных сущностей.
— Различных?
— Ага. Лучше не спрашивай. Пошли уже!
Кирилл вздохнул и пошёл. Что ему оставалось? Раз назвался груздем, следовало лезть в кузов. А не выпрыгивать из лукошка на ходу, крича о том, что обманули…
Дверь квартиры, куда им надо было прийти, была чёрной. Обитой дерматином в стиле советских времён. Глазка не было. Звонка не было.
