Одновременно со словами ин-Карен всколыхнулись нити разума, натянутые ин-Нейлом, сверху на Лею рухнуло вампирское очарование – тёмный зов в исполнение ин-Стара и добавилось всё это нитями удержания от палача ин-Вира.
- Кто сказал, что я буду вас спрашивать? – уточнила Лея, разрывая нити одним движением руки. – Почитайте умные книги, ребята, чтобы знать, хотя бы, что с чем смешивать категорически противопоказано. Пока-пока!
В спину повернувшейся Лее полетел град магических атак, ради разнообразия – огненных, в исполнении всех четырёх иных. И всё расплескалось по алому тканому зареву, на миг вспыхнувшему под чёрным огнём дракона.
Когда же полыхающий свет стих, и зрение к иным вернулось – было уже поздно. Пещера опустела окончательно. И не нашлось в ней даже капли крови, чтобы сотворить голема и пустить его по следам наглых пришельцев.
- Ну и? – спросила ин-Карен негромко, присев на корточки около лапника, где ещё сохранялось тепло чьего-то тела, - и как мы будем их искать?
- По артефакту, - отозвался ин-Нейл спокойно. – Не переживай, девочка. Теперь мы знаем, что наша Лея действительно и у них. И что более важно, знаем, что мы с ними не справимся. Мы легко справились с больными и дезориентированными «гостями», но вот когда они пришли в себя – так просто у нас это сделать не получится. Нам нужно оружие, класса «легендарное», которое может убить даже богов. И которого, я так думаю, будет достаточно, чтобы убить этих. Девочка, - взглянул он на ин-Карен, - готова поработать по своей первой специальности?
- А то! Только… с чего мы начнём?
- Со дворца твоего отца. У него в сокровищнице точно будет оружие, которым можно убить твою копию. Потому что она стихиария… Не знаю точно, сколько у нее стихий, но к сожалению, девочка, больше чем у тебя. Поэтому мы одним ударом убьём двух зайцев. Ты согласна?
Ин-Карен быстро-быстро закивала и рассмеялась.
- Да! Да! Я хочу это сделать!
- Отлично, девочка, мне нравится твой настрой. Тогда мы поступим так…
…Он опоздал.
Он знал это как никто другой. Но даже так он не мог никак найти причину. Что пошло не так, где? В чём?
Он стоял на холме, около небрежного деревянного креста.
В голове была пустота. Он точно знал, что никогда не был в этом месте. Ему был незнаком этот замок, и он его не строил.
В памяти было совсем другое не место. Да, замок, но построенный безумцем или глупцом, с перемещающимися стенами и аудиториями, меняющимися каждый год. В памяти были гулкие коридоры, вычищенные до блеска доспехи и личные привидения, знающие все и немного больше.
В памяти был маленький домик на краю горного пруда, вокруг горные маки и серые стены, увитые зелёным плющом. В памяти был раскалённый круг солнца, опускающийся к горизонту, а потом неожиданно меняющее свое движение.
В памяти были черные глаза без зрачка и белков, в которых отражались, словно звезды, золотые искры.
Но облик терялся в тумане.
Он долго старался вспомнить хоть что-то, что касалось этих глаз, но раз за разом попытки были тщетны. Он знал, что должен обязательно, любой ценой найти эту женщину. Но не представлял даже в какую сторону ему идти.
Ближе к ночи замок уснул. Сам по себе. Спали, словно подчиняясь чужому желанию, дворовые собаки. Спали стражники, опираясь на алебарды. Спали повара в кухарских. Спали прислужки и лакеи, спали слуги.
Тишина окутывала коридоры густой патокой, тишина тёмным облаком сгущалась в углах и оттуда тянула к нему когтистые лапы. В его руке был меч. Он появился там сам собой. А на его ноге появилась цепь, сразу же после того, как он задумался о том, чтобы покинуть замок.
От его раздражения по стенам танцевал магический огонь, но он не прогонял незваных гостей. Он даже не отпугивал их!
И хозяин замка даже не знал, что ему делать. Ему хотелось выйти за ограду замка, в надежде, что он поймёт там, куда ему идти. Но цепь была неподъёмной. Он мог спокойно передвигаться по замку. Цепь становилась легче перышка, стоило ему задуматься о столовой, библиотеке или спальне, но не пускала даже холла на первом этаже, он не мог выйти даже за врата замка.
И это его злило!
А тут ещё и незваные гости… Наверное, они даже прибыли вовремя. Тяжесть меча в руке была успокаивающей. Такой правильной, знакомой. Она проясняла мысли, и что-то всколыхнулось на границе памяти. Словно качнулись волосы, словно раздался шелест платья. И словно донесся легкий шум – будто босые ноги скользили по песку.
- Она идёт! – всколыхнулся замок.
- Она идёт, - басовито загудел огонь в камине.
- Она не дойдёт, - пообещали окна, звякнув от порыва ветра.
- Не допустим!
- Не позволим!
