— Не стоило напрашиваться… — Так же тихо произнес Аркат и проклятие ударило по рукам природника. Левая рука вдруг… высохла. Повисла уродливой сморщенной от обезвоживания тряпкой.
— Сволочь! Мои цветочки! — Скар, даже не обратив внимание на то, что случилось с его рукой, ударился о крышу и… исчез. А уже в следующее мгновение, вверх взметнулась пасть грандиозной муховоловки.
Ам… и челюсти твари сомкнулись по обе стороны от Арката…
Аркат даже не испугался, бояться он разучился ко второму столетию жизни. Но он удивился. Таких выходок Скар при нем ранее не устраивал… А в следующий момент вампира накрыло этой «выходкой» с головой.
Изнутри пасть твари была алой. Черные тонкие ниточки-вены грандиозной мухоловки быстрее, чем вампир успел отреагировать, окутали его с головы до ног, жадными пиявками разорвав кожу и вцепившись маленькими клыками в вены, заходящимися глотками начав поглощать силу и кровь Арката…
Аркат закрыл глаза, они были бесполезны. Он ушел в себя…
Несколько мгновений ничего не происходило, казалось бы, что доигрался могущественный вампир… Скар расслабился, и это была его ошибка.
Через несколько секунд алая кровь плененного вампира стала рыжей. Стала жидким огнем, заструившимся по венам и — в пасть мухоловки, обжигая и поджигая ее.
Мгновение, и все исчезло. Все та же разваленная крыша, засыпанная черно-алой трухой и шелухой, лужи крови, подсыхающие на ветру, и визжащий от боли Скар, катающийся по крыше, объятый огнем.
Отступив на пару шагов назад, Аркат оперся рукой о какой-то кусок стали, пока тело регенерировало, а стихии одевали его в новые одежды.
— Достаточно, — тихий голос окутал крышу. И между двумя противниками появились две новые фигуры.
Трон с высокой спинкой, на которой сидел мужчина в белоснежном одеянии, скрывающем и фигуру, и лицо.
И девушка с длинными волосами, полусидящая у его ног. Окинув удивленным взглядом крышу, она закрыла глаза и тихо запела. Музыка скользила по воздуху, разрисовывая его рунами.
Музыка очертила Скара, сбивая с него пламя, но не вмешиваясь в его регенерацию. Руны, порожденные музыкой, впитывались в разбитые куски бетона и покрытий, восстанавливая их к исходному виду.
Восстанавливались стекла, стиралась память пострадавших людей, и к ним возвращалось здоровье.
Все медленно возвращалось к тому моменту, когда Аркат и Скар только столкнулись.
— Милая, — Алхимик запустил пальцы в волосы своей русалки. — Убери этого червя с глаз моих. А с этим… молодым… человеком… — взглянули бездонные провалы глаз на Арката. — Мы поговорим отдельно.
Не переставая петь, Русалка оттолкнулась от крыши и взмыла вверх, музыка стала громче, зазвучала так, что захотелось заткнуть от нее уши, а потом все… смолкло.
На целой крыше, на которой ничто не говорило о развернувшейся здесь трагедии, стоял трон, на котором сидел Алхимик, и стоял Аркат. От Русалки и от Скара не осталось и следа…
— Неужели тишина… — Аркат оперся локтями о бортик крыши… и неожиданно у его ног появилась россомаха, сотканная из всех четырех стихий. Посидев немного, она забралась на бортик и потерлась мордой о его руку, прося ласки. Не сводя глаз с Алхимика, мужчина почесал шею странному зверю.
Алхимик наклонив голову, разглядывал вампира и зверька. В его глазах не было интереса, не было и презрения. Глаза были пусты. Как и тело — оболочка, лишенная эмоций, душа на костылях. Он просто смотрел и делал какие-то свои выводы.
— Значит, ты Девятый.
— Мое имя Аркат, — равнодушно ответил стихийник. Титулы свои он перечислять не планировал.
Алхимик кивнул.
— Ты не тот, кого я призывал. Девятым должен был сойти мой давний друг, Сатана. Я должен вернуть тебя обратно. Прощай, Девятый.
Вокруг трона Алхимика закружились, завертелись странные лезвия алого, кровавого цвета, а всего через мгновение, они сорвались в сторону Арката. От лезвий в воздухе запахло кровью.
— Это не входит в мои планы.
Резко качнувшись назад, Аркат увернулся от лезвий сотворенных из крови Ночи и вылетел за бортик, спасаясь от возвращения в Чертоги падением с крыши. Нет, он этого не боялся, но свой долг еще не выполнил — души не вернулись на свои места. Пролетев восемь этажей, он попал в заботливые руки ветра и полетел прочь.
Росомаха же распалась на четыре таких же, но из какой-то одной стихии каждая, и они бросились на обидчика.
Алхимик прищелкнул пальцами, ловя каждую росомаху в клетку. Затем поднялся.
— Надо будет изучить позднее, — пробормотал он, исчезая с крыши. Вслед за ним исчезли и клетки. Вот только, когда Алхимик появился в своем кабинете, где его уже ожидала спящая Русалка, клетки были пусты…
