делом, больше ни на что не отвлекаясь.
Ната же, когда Дем пропал из ее поля зрения, успела увидеть и свою собственную цель.
Ей — повелительнице чертогов и сбежавших душ, не надо было их искать, чтобы опознать. Достаточно было просто взгляда. И сейчас достаточно легко было обнаружить шикарную красотку с впечатляющим бюстом, длиннейшими ногами и сказочно-кукольным лицом. Правда, большая часть всего этого было частью вампирского кровавого обаяния. Но не было никаких сомнений, в дальнем углу, зажав своим телом щуплого мальчишку, была кровавая княжна Ольгерда.
«С ума сойти!» — Ната метнулась вперед, на ходу немного меняя тело, укрепляя мышцы, чтобы было удобнее драться. Нарушать маскарад не могла даже Ночь. — «Что они на этот раз задумали? И неужели сложно было догадаться, что мы будем здесь и не дадим напорта…»
Ната успела увернуться в самый последний момент, когда до тонкой паутины, полыхувшей перед глазами, оставалось несколько мгновений.
— Без обид? — улыбнулся Миниграль, выходя из темноты.
Шикарное тело вампира, словно вторая кожа, облеплял темный классический костюм, волосы были в художественном беспорядке. И на него с восхищением заглядывались все остальные.
Ната едва заметно поморщилась.
Из всех восьми душ, сбежавших из темницы, меньше всего она хотела встречаться с Минигралем.
— Может, пропустишь по хорошему?
— Зачем? — вампир пожал плечами. — Мы еще в прошлый раз выяснили, что на кулаках, я тебя спеленаю мгновенно. А магию привлечь ты не сможешь. К тому же, Нат. Давай по-честному. Совершенно не хочется ломать тебе кости. Поэтому, может, посидим в баре?
Девушка метнулась с места вперед, но противник был гораздо сильнее. Едва уловимо сдвинувшись вбок, он перехватил ее в прыжке, швырнул к стене и даже бережно придержал, чтобы своим телом Ночь не пробила стену.
— И зачем так резко было прыгать? — спросил он, удерживая руки Наты у нее над головой. Со стороны это смотрелось удивительно романтично.
— Может, что-то изменилось.
— Ничего, увы, — окинув задумчивым взглядом Ночь, Миниграль разочарованно вздохнул. — Что ж я не влюбился в такую красотку, как ты. Нат? Был бы сейчас твоим вечным паладином и горя бы не знал.
— У тебя крышу бы сорвало.
— Да ладно. У меня, можно сказать, ее вообще никогда не было. А сейчас, ты только подумай, как бы нам было хорошо.
— Даже думать на тему этого бреда не хочу. Отпусти!
— Не могу. Не хочется потом опять скандалить с Алхимиком на тему, чего я не послушался Ольгерду.
— И что же она сейчас делает?
— Пытаешься под шумок выведать у меня информацию? Меня всегда восхищало это в тебе и в Мистрале. Кстати. Нат. А вы любовниками с ним были?
Девушка вспыхнула как маков цвет. Миниграль расхохотался.
— Всемогущая демиург умеет краснеть как простая смертная? — уточнил он, а затем осторожно опустил руки Наты, чтобы в следующий момент развернуться спиной к стене и прижать ее к своему телу, обхватив двумя руками.
Зарывшись носом в волосы, он довольно улыбнулся.
— Нат. Дай мне с Мистралем увидиться? Верни меня в Чертоги. Мне только… посмотреть на него и все.
— Нет.
— Ну и ладно. А Ольгерда сейчас мелких таскает, правящих. Не знаю я что там алхимик задумал, но он собирает сырой материал для эксперимента. Слышишь… — Миниграль не договорил. Остекленевшим взглядом, он смотрел куда-то сквозь танцевальный зал, на другую сторону темного коридора. — Не может быть… — прошептал он.
И Ната увидела в этом шанс.
Резко ударив вампира ребром ладони по шее и добавив ударом по голени, она вынудила его отпустить себя и затем метнулась в сторону выхода, откуда «фонило» паникой молодых вампиров.
Впрочем, Ната опоздала.
Когда она выскочила на улицу, все, что она нашла — это пять горок праха… Свою добычу торжествующая Ольгерда увозила к Алхимику, в один заезд собрав все, что он заказывал.
«Это была удачная охота», — подумала рассеянно княгиня, слизывая с пальцев кровавые потеки. — «Но все же, все же я хочу отведать другой крови…»
… А Миниграль даже не сообразил, что его «подопечная», которую он любой ценой не должен был выпустить из клуба, сбежала.
Его взгляд не отрывался от молодого человека… напоминавшего Мистраля. Напоминавшего до такой степени, что становилось страшно.
