похожие на того, которого Кама рассекла черным клинком, держались в отдалении. Сейчас все они смотрели на появившуюся из-за обрыва фигуру. Длинные и узкие уши торчали вертикально вверх. Вытянутые, но не заостренные, а словно обрубленные на линии клыков морды повторяли каждое движение Камы. Вот уши начали разворачиваться, губы приподнялись, обнажая клыки. Один из вожаков негромко рыкнул, и калбская поросль начала разбегаться по флангам.
– Не отходи далеко от обрыва, – посоветовал Орс. – Калбы нападают одновременно с трех сторон. Пока стоишь у обрыва, имеешь двух соперников. Я, правда, не рассчитывал бы на твоем месте на легкую победу даже над одним из них. Но если как-то сумеешь отогнать, имей в виду, разбираться с тобой будет вожак. Он тот, что с сединой на загривке. А рычала самка. Она опаснее прочих.
– Не мог бы ты помолчать? – согнула ноги, вытянула меч в правую сторону Кама. – Или хотя бы переселиться на время в одного из калбов? В того, что с сединой, например?
– Это не подвластно и аксам, – успокоил Каму Орс. – Так что не волнуйся, перед тобой всего лишь бродячие, хоть и очень злые и дикие псы.
– И очень большие, – напомнила Кама.
– Очень большие, – согласился Орс. – Надеюсь, ты не ведьмины кольца сплетаешь? Толку от них не будет, уверяю тебя!
– Смотря куда я ими попаду, – прошелестела Кама.
Она не была уверена в том, что делает. Всякий раз, когда Виз Вини присутствовала при ее упражнениях, хозяйка ордена говорила одно и то же: почувствуй себя диким зверем, сражайся, как дикий зверь. За добычу, за территорию, за самку, за свое стадо, против охотника, который загнал тебя в ловушку, – неважно. Почувствуй себя диким зверем. Танцуй, как дикий зверь. Правда, не забывай, что ты человек.
– Как это? – не понимала Кама.
– Будь более безжалостной, чем зверь, – ответила Виз Вини.
Сейчас против Камы были и в самом деле дикие звери. Молодые, но обученные, злые и голодные. Разделившиеся на пары и приближающиеся к ней с двух сторон. Видящие в ней не столько врага, сколько добычу.
– Тебе не кажется, что они хотят меня сожрать? – стала медленно пританцовывать на месте Кама.
– Похоже, они не прочь полюбоваться тобой для начала, – не слишком бодрым тоном отозвался Орс.
Молодые калбы и в самом деле замерли на мгновение, словно танец Камы обескуражил их, рассчитывающих на оцепенение жертвы. Звери начали скалить зубы, шипеть и демонстрировать собственное недовольство ударами тяжелых хвостов по черным бокам, пока поднявшаяся у растерзанной туши на ноги самка грозным рыком не развеяла сомнения младшего зверья.
– Сделай так, чтобы я не краснел за тебя, – прошептал Орс.
– Главное, чтобы я сама не покраснела, – ответила Кама. – Ни полностью, ни частями.
…Вот и пригодилась наука Виз Вини. Кто бы мог подумать, что затверженные движения будут годны и для схватки со сворою диких псов, каждый из которых мог сожрать Каму вместе с костями и одеждой? Но именно теперь она кружилась, двигалась, переступала с ноги на ногу, вовсе не задумываясь о том, что будет делать ее правая рука с черным клинком. Зато левая безошибочно лепила самое привычное заклинание из возможных, то самое, которым она пользовалась, чтобы разжечь костер. Правда, в свое время его пришлось слегка изменить. Сам Окулус – учитель вельможных отпрысков Лаписа в магии и прочих естественных науках – копался в древних свитках, пытаясь помочь Каме. Еще бы, ведь ее тогдашний наставник Сор Сойга, как шутил тот же Окулус, учитель противоестественных наук, требовал, чтобы магия была незаметной, а попробуй слепить заклинание, чтобы и в десяти шагах никто не почувствовал магического дуновения? А уж выполнить просьбу любимой ученицы, чтобы с одного щелчка загорался костер, даже собранный из сырых дров, – это, наверное, и самому Софусу, ардуусскому магу, было бы не под силу. Но с учетом буйного нрава и вечного излишка силы Камаены Тотум задача перед Окулусом стояла не неразрешимая, и Кама это тут же подтвердила, вызубрив содержание полученного лоскута пергамента наизусть. Правда, когда в орденской башне Виз Вини увидела, как принцесса разжигает огонь в камине, наставница не преминула заметить, что всякая магия – это зачастую не только конец схватки, но и начало нити, ухватив за которую мага можно выудить из любого панциря, но об этом ли следовало рассуждать, когда мерзкая тварь с оскаленной пастью летела точно на тебя?
Первый же калб с визгом покатился вниз с обрыва со вспыхнувшей пламенем мордой, второй пролетел мимо, пытаясь развернуться на ходу, но черный клинок уже расчерчивал лоснящийся бок алой расщелиной. Следующая пара почти повторила судьбу предыдущей, разве только обожженный зверь закрутился тут же, у ног Камы, да и второй хрипел рядом, прыгая на трех лапах и волоча четвертую. Кама добила последнего и тут только поняла, что схватка изменилась. Четверка молодых зверей ретировалась, и в ее сторону медленно шел вожак. Самка стояла над тушей, издавая негромкий, но протяжный рык. Над солончаком стоял тяжелый запах свежей крови.
– Я бы на твоем месте убежал, – прошелестел Орс. – Он же почти с лошадь. И, кажется, не намерен прыгать.
– А я бы на твоем – улетела, – прошептала Кама. – И ты, в отличие от меня, способен улететь.
– Улечу, – ответил Орс. – Но, надеюсь, не из брюха калба.
– Надейся, – метнула спасительную магию Кама.
Огонь вспыхнул и погас почти сразу, стоило огромному языку слизнуть пламя, лишь опалившее кожу. И второй комок огня постигла та же участь.
