наш дом.
– А оттуда, куда ты отправляешься, ты сможешь разглядеть свой дом? – спросила Лава.
Джокус, который поднес свою чашу к губам, замер, потом уже привычно улыбнулся, подмигнул Лаве:
– Твоего дома тоже отсюда не видно. Конечно, ты не по своей воле его покинула, так, может быть, и я не по своей воле покидаю Фиденту? Или ты думаешь, что я пытаюсь найти местечко попрохладнее перед большим пламенем?
– Нигде не будет прохладного местечка, – сказал Литус.
– Я не хотела тебя обидеть, – пожала плечами Лава. – Не обижай и ты меня, предполагая за меня, что я могла подумать. Мне действительно интересно. Сразу хочу сказать, что и того, будто королева Арома решила сберечь свои золотые слитки, положив их в разные места, я тоже не думаю.
– Да уж, – тряхнул черными кудрями Джокус. – Слитки мы еще те… Вот Фалко вывел с Фелисом двадцать тысяч воинов из Ардууса, а корит себя, что не вывел всех. А из этих двадцати тысяч три четверти фидентцы. Знаешь, почему он не вывел остальных?
– Они не пошли, – прошептала Лава. – Туррис говорила с некоторыми из тех, что проходили мимо шатра. Она сказала, что они не пошли, а заставлять их было нельзя. Могли пропасть все.
– Не совсем так, – снова мотнул головой Джокус и даже прикрыл глаза ладонью. – Они не слышали слов Фалко. Они были околдованы Пурусом или кем- то из его слуг. С Фалко вернулись только самые стойкие. Мы пытались разобраться, у каждого или были хорошие амулеты, подаренные их невестами, матерями, или татуировки с именем Энки, или врожденная неуступчивость к магии.
– И ты боишься подобного? – спросила Лава.
– Я боюсь всего, – признался Джокус. – Как, впрочем, и каждый человек. Как ты, как Литус. Как Фалко, кстати. Но мой страх лишь живет во мне, он ни на что не влияет. Разве только добавляет мне осторожности и выдержки. Я отправляюсь в Эбаббар не от страха. Я никогда не был в Бараггале, а королем Фиденты может стать только паломник.
– Подожди, – не поняла Лава. – Но в Фиденте есть король! Ну, или почти король. Фалко. И королева еще жива, храни ее Энки.
– Жива, – согласился Джокус. – Но если эта война сотрет в пыль и королеву, и Фалко, должен быть кто-то, кто займет трон. И он должен быть паломником. Если война сотрет в пыль и меня, и останется кто-то из моих сестер, значит, и они должны будут посетить Бараггал.
– Но в других королевствах нет такого правила, – покосилась на Литуса Лава. – Я, во всяком случае, не слышала о таком…
– Это таинство, – прошептал Литус.
– Таинство, – кивнул Джокус. – Семь лет уже как не было ни одной коронации. Ты бы и не узнала об этом. Но теперь все иначе. И поэтому, кстати, я иду один.
– Как ты доберешься до Бараггала? – спросил Литус.
– Доберусь до Эбаббара, а там посмотрим, – улыбнулся Джокус. – Обвязавшись сухой берестой, в костер не полезу. У меня письмо к твоему брату, Сигнуму. Мать просит, чтобы он помог мне. Не того, чтобы он отправил со мной в Бараггал отряд, а чтобы дал мне службу до тех пор, пока война приблизит меня к святому холму. Не волнуйся, я помню, что ты не хотел бы, чтобы он знал о тебе. Правда, я не понимаю, почему. Все-таки он твой брат, пусть и двоюродный. Впрочем, это не мое дело. Понятно, что о Лаве мне тоже лучше не болтать. Вопрос в другом, если Син не ошибался, то сегодня здесь будет Тела? Та самая Тела, с которой, кажется, и начались все беды, навалившиеся на Анкиду. Ты не думаешь, что она расскажет Сигнуму о тебе?
Лава замерла, потом посмотрела на Литуса. Тот сидел, прикрыв глаза, перебирая пальцами так, что украшенная атерским узором чаша словно плыла у него в руках.
– Я не боюсь Сигнума, – наконец сказал Литус. – Но не хочу никаких встреч, потому что меня боится он. Или уж во всяком случае – не любит. Зачем расстраивать герцога? Пусть несет доверенный ему груз с честью. К тому же война только разгорается, зачем судиться друг с другом, если рассудить может и она?
– И тебе нечего сказать ему? – прищурился Джокус.
– Есть, – пожал плечами Литус. – И я скажу ему это, когда он будет готов услышать меня. Хотя, может быть, напишу ему письмо.
– А как же Тела? – спросил Джокус.
– Разве она сопровождает детей не в Тимор? – ответил вопросом Литус.
– Да, если Син не ошибается, – развел руками Джокус. – Хотя странно все это… Кому нужны королевские дети, если гибнут королевства? Тут рядом безопасный Лапис, а дети должны сесть на какой-то корабль и углубляться в пределы Светлой Пустоши…
– Насколько я понял, корабль не простой, – проговорил Литус. – К тому же его хозяин – друг Сина, которому тот доверяет, как самому себе.
– Осталось, чтобы все это еще сбылось, – хмыкнул Джокус. – Что ж, не буду спорить, хотя то, что рассказывают беженцы… Пока что ни Телы, ни детей нет. Я знаю, что творится между Хонором и Утисом. Никакому отряду не будет просто добраться до нас. А войско Муруса идет медленно. Между тем Син говорил так, как будто взлетел в небо и рассмотрел все сверху. Однако я готов поверить любым его словам, если корабль и в самом деле прибудет. То есть проплывет через край Светлой Пустоши. Как ты говоришь, с минуты на минуту?
– Именно так, – кивнул Литус. – Я его чувствую. Не могу описать как, но чувствую. Приглядывайся к туману, что застилает русло Му западнее Кирума.
