– При этом здоровяке можно говорить все?
– Говорить можно все, – обернулась Кама к расплывшемуся в улыбке Орсу. – Но знать ему следует не все. Но ты ведь не собираешься обсуждать со мной какие-то женские секреты?
– Женские секреты? – удивилась на мгновение служанка, сверкнула голубыми глазами, пожала плечами. – В них есть что-то интересное? Я не за этим. Я с поклоном и просьбой, Ваше Высочество.
– Так проси же, – нахмурилась Кама.
– Вы помните меня? – спросила служанка.
– Нет, – покачала головой принцесса. – Хотя… Где-то я уже видела этот голубой взгляд.
– Меня зовут Ви, – сказала служанка. – Я вольная и не бедная, правда, мой дом в Утисе, и, скорее всего, он будет разрушен. Увидим. Я сопровождаю Диа с Фулментой только до Лаписа, Асперум, брат короля Утиса, попросил меня об этом одолжении.
– Одолжении? – удивилась Кама.
– Одолжении, – кивнула Ви. – А как назвать иначе, если я не получаю за это путешествие ни единой монеты? В Лаписе служанки уже ждут Диа вместе с дочерью Фелиса Адорири. Впрочем, свой интерес у меня тоже имеется. Я хочу попроситься на службу к Дивинусу Тотуму. Кем бы он ни стал после возвращения в родное королевство его принцессы.
– Потому что ты служила его матери, Пустуле Тотум! – вспомнила Кама. – Я встречала тебя в коридорах северного крыла! Правда, ты была тоненькая и хрупкая… Но забыть твои голубые глаза – невозможно.
– Благодарю вас, Ваше Высочество, – поклонилась принцессе девушка. – Должна заметить, что, даже не будучи дурнушкой, я вижу – ваша красота затмевает цвет любых глаз.
– Эх, – крякнул Орс, – надо запомнить эти слова, вдруг да пригодятся когда?
– Так чего же ты хочешь? – улыбнулась великану и одарила частью улыбки просительницу Кама.
– Я выполняла для Пустулы самую грязную работу, – понизила голос Ви. – Она спасла меня от нищеты, подобрала на улице, но не сделала рабыней. Мать Дивинуса и Процеллы Тотум всем казалась не слишком хорошей женщиной, но внутри она состояла из мудрости, доброты и стальной воли.
– И из хитрости, – добавила Кама.
– Мудрость, выпавшая слабости, не может обойтись без хитрости, – пожала плечами Ви. – Я родом из Этуту. Из Хатусса. Валка. Родителей убили, меня забрали свеи, но я сумела убежать. Ребенком добрела до Иевуса. Потом пошла на юг, к солнцу. И добрела до Утиса. Там меня заметила Пустула. Я украла хлеб у свейского торговца, он меня догнал, а когда принялся орать на меня, я ответила ему на свейском языке. Это и заинтересовало твою тетку, принцесса. А Пустула была настолько мудра, что как будто предвидела все на долгие годы вперед.
– Но только не собственную смерть, – заметила со вздохом Кама.
– Никто не может полагаться на свою безупречность, – опустила голову Ви. – Так или иначе, она вырастила меня. Ей нужно было немногое, чтобы я помогала Процелле и Дивинусу осваивать науки, скорее даже училась вместе с ними, но главное – учила языки. Когда она меня подобрала, я могла говорить по-каламски, по-свейски, по-валлски, по-атерски. Когда я выросла, то уже понимала и по-тирсенски, и по-арамански, по-аккадски и по-ханейски. Иногда Пустула давала мне особые поручения. Но первое время все, что от меня требовалось, это ходить за Пустулой тенью, прислушиваться и переводить ей то, что говорят торговцы, менялы и купцы, не зная, что каждое их слово становится понятным. У меня способности к изучению языков.
– А потом в Лаписе появились свеи, – начала что-то понимать Кама.
– Да, – кивнула, побледнев, Ви. – И Пустула приставила меня к ним. Это было недолго, сравнительно недолго, но это было очень тяжело. Я едва осталась жива. Они были жестоки, забавлялись со мной, как с игрушкой. Один из них, – Ви прикусила губу, вздохнула, – мог бы сравняться ростом с вашим спутником, Ваше Высочество. С ними я рассталась с девственностью и много раз едва не рассталась с жизнью. В том числе и потому, что каждый день махала мечами и топором, вызывая их веселье, а иногда и злость. Шрамов, во всяком случае на моем теле, предостаточно. Но я выжила. И даже принесла какую-то пользу своей благодетельнице, во всяком случае успела научить немного свейскому языку саму Пустулу. Но ей не приходилось переносить то, что переносила я.
– Они все погибли, – произнесла Кама. – Я слышала, что те свеи почти все погибли. Во всяком случае, большую их часть я убила сама. Остальные, в том числе и великан, который не только издевался над тобой, но и убил мою мать, погибли у стен Аббуту. Шесть лет назад.
– Я благодарна провидению и тебе за возмездие моим и твоим обидчикам, – безразлично произнесла Ви. – Но это прошло и унеслось временем. Я почти забыла это, хотя, – она взглянула на побледневшего Орса, – все еще не люблю мужчин. Но Пустула рассчиталась со мной очень хорошо. Я ни в чем не нуждаюсь. Разве только в том, чего не купишь за деньги.
– Есть и такое? – спросила Кама.
– Мир на этой земле, – пожала плечами Ви.
– Так в чем же твоя просьба? – сдвинула брови Кама.
– Я слышала, – Ви запнулась. – Я слышала, что ты знаешь язык гахов. Гахи скоро придут в Утис. Это точно. Когда-то Пустула почувствовала беду от
