налетом.
– Но если это так… – начала Кафша.
– Это так, – кивнул Трап. – Другого объяснения нет. Необъяснимое можно объяснить только необъясненным. Но кое-что приходит в голову сразу. Вряд ли эта вибрация будет продолжаться долго. Думаю, что только до сброса спор. Вызревание подстегнуло облучение. Ракушки среагировали так, как среагировали. Возможно, они родом из окрестностей какого-нибудь пульсара или двойной звезды. Я правильно понял, что очистка балкера от ракушек больше не актуальна? Скорее всего, у нас мало времени. Зачем тебе брать живых?
– Я должна понять, как дурь доставляется в Порт, – твердо сказала Кафша.
– Может быть, вот так?
Трап метнул пешню вверх. Она уже стояла, упираясь острием в край перфорации. Оставалось только сделать толчок рукой. Нехитрое орудие скребка взлетело через отверстие и направилось к нарисованным в пустоте неподвижным буксирам, но на высоте полусотни локтей вдруг оделось искрами, замедлилось, замерло и, медленно ускоряясь, понеслось вниз.
Пушка сработала, когда пешня проделала половину обратного пути. В этот раз обошлось без огня. Короткая вспышка, от которой защемило глаза, и пешня разлетелась хлопьями пепла.
– В сторону! – крикнул Будалла и, швырнув Кафшу и Трапа в сторону, сам повалился на них.
Языки плазмы тут же облизали внешнюю обшивку балкера, обратили в пепел ракушки, на которых только что сидела.
– Зачем ты это сделал, придурок? – скрипнула зубами Кафша, поднимаясь.
– Чтобы не осталось иллюзий, – Трап оглядел скафандр, – А ты, Будалла, быстр. Слушай, Кафша, почему, когда ты называешь меня придурком, у меня повышается самооценка? Наверное, так принято называть только близких?
– Придурками принято называть придурков, – Кафша как будто задумалась о чем-то. – Это все?
– Нет, – Трап вздохнул. – Но ты ведь и без меня все понимаешь, не так ли? И ты Будалла не просто так толкнул нас? Во-первых, нас караулят, во- вторых, пушкой управляет человек, иначе реакция была бы быстрее. И, во всяком случае, доставка в Порт дури, если она действительно происходит с балкера, делается как-то иначе. И, наконец, мы примерно знаем границы аномалии. За ее пределами время остановилось или замедлилось. Для нас. Здесь оно пока что движется. Может быть, летит. Стремительно!
– И дальше? – она смотрела на него, слегка сузив глаза, на дне которых Трап к собственной досаде почувствовал презрение.
– Не знаю, – он сжал губы. – Это же ваш план, а не мой. Я вообще не очень понимаю, почему я здесь. Все твои доводы не слишком весомы, Кафша. Но, если мое мнение что-то значит, думаю, нам следует попасть внутрь.
– Зачем? – заинтересовался Будалла. Он тоже как будто чего-то ждал.
– Ну, хотя бы чтоб избежать повторного скачка излучения, – подхватил резак Трап. – Он будет лишним, поверь мне. Если бы я сидел внутри, я бы поджарил нас.
– Он дело говорит, – раздался в переговорнике голос Шаки. – Только вы там будьте аккуратнее.
– По мере возможности, – твердо сказал Будалла. – Я тоже согласен с Трапом. Поэтому надо нападать первыми.
– А я вот остался даже без пешни… – загрустил Трап.
– Здесь пойдем? – Кафша коснулась резервного шлюза.
– Можно и здесь, – Трап снова попытался разглядеть ее глаза. – Хотя, думаю, здесь нас могут ждать. Есть и другие входы. Ты даже не представляешь, сколько в таких кораблях имеется дырочек и отверстий. Их много больше, чем два шлюза. Правда, не во все мы можем протиснуться, но у нас ведь есть резак!
Он рассмеялся.
– Тогда чего ты смеешься? – она все еще была недовольна.
– Иногда, редко, – он успокоил дыхание, – когда у меня все срасталось, складывалось, получалось, мне казалось, что вот на этой нотке неплохо было бы песенку и оборвать. Умереть в смысле. Сейчас как раз тот самый случай.
– И что же у тебя получилось? – она явно презирала его.
– Пока ничего, – он поднялся, приложившись колпаком о внешнюю обшивку. – Но дальше может быть хуже. Ты ведь знаешь, что я дважды дрался с Армиком?
– Слышали, – усмехнулся, изучая защитные муфты шлюзовой камеры, Будалла. – Ты отчаянный парень, Трап. Я бы сказал, что чересчур отчаянный.
– И оба раза Армик пощадил тебя, – Кафша сняла карабин с предохранителя. – Мог убить. Точно мог. Хотя, ты ведь дрался с ним не по своей воле?
– А знаешь, почему я отказывался от боя с ним? – поинтересовался Трап. – Он всегда под дурью. Она не откатывает Армика. И он может не увеличивать дозу. Он и без дури, думаю, был бы достойным соперником – вряд ли старше меня больше чем на лет десять, здоров, высок, тяжелее меня в полтора раза, быстр. А с дурью он непобедим. С нею он словно вооруженный против безоружного. Словно я иду на него с голыми руками, а у него разрядник
