связывать перед каждым превращением? Они уже научились не открывать глаза, овладевая телом. Они сразу же затыкают уши. Помогите. Всего-то и нужно: наручники, батарея, и это спасительное слово у вас на губах.
Он замолчал. Проблеск надежды мелькнул у него в глазах и тут же погас. Я не сказал ни одного слова, а он все понял. Зачем мне тут, в моей квартире, сумасшедший, прикованный наручниками к батарее? Во что превратится моя жизнь, если весь этот бред, который он мне только что изложил, окажется правдой хотя бы на сотую часть?
— Вы считаете меня сумасшедшим? — спросил он.
Я не ответил.
— Курите? — спросил я его.
— Нет, — ответил он, — бандит и маклер курят.
— Почему маклер? — спросил я.
— Одно время занимался спекуляцией квартирами. Довольно успешно.
— А документы? Ведь насколько я понимаю, у всех у них разные имена?
— Нет проблем. Сначала это делал мой первенец, теперь бизнесмен. Это просто.
Я курил и смотрел ему в лицо. Алексей опять уставился в пол, замерев, как сфинкс.
— А этот парень. Как вы сказали? Диджей? Да и женщина. Они зачем?
— Диджей? — Алексей усмехнулся, не поднимая глаз. — Детство мое было серым. Захотелось прожить его еще один раз. Чтобы фонтан не иссякал. С этим парнем у меня связаны самые лучшие воспоминания.
— А женщина? — спросил я его.
— Женщина? Ее я сделал как мечту. Я создавал женщину, которую мог бы полюбить. Возможно, если бы моя мечта сбылась, я превратился бы в осуществленного гермафродита. Помните легенду, что когда-то их разделили на две половинки? Таким образом, появились мужчины и женщины, и с тех пор они бродят по миру в поисках своей второй части?
— Вам это удалось?
— Она ненавидит меня больше всех. Мое тело не дает ей возможности почувствовать себя женщиной в полной мере. Думаю, если бы не остальные, она решилась бы на операцию по перемене пола.
— А зачем этот вой или гудение?
— Завоешь тут, — усмехнулся Алексей.
— Это все?
— Все, — ответил он.
— Нестыковочка выходит, — сказал я.
— В чем? — поинтересовался он.
— Во внешности, — ответил я. — Я видел всех. Даже эту женщину. Не скрою, некоторое сходство между вами есть. Как между людьми одной национальности. Но не более того. Это были разные люди. Понимаете? Разные.
— Конечно, разные, — согласился Алексей. — Только дело в том, что вы не знаете, насколько наше тело зависит от психики. Я уже говорил, что, превращаясь в них, я избавлялся от боли в позвоночнике. Только потому, что я создавал их со здоровыми позвоночниками. Кроме того, не забывайте, прошло уже десять лет. Они изменялись, каждый в свою сторону. Если две дороги начинаются из одной точки, через сто метров путники еще видны друг другу, а через километр они могут уже и не докричаться.
Он опять замолчал. Молчал и я. Теплый августовский день, наконец, начинал угасать.
— О чем вы думаете? — спросил он.
— Для того чтобы поверить во что-то необычное, необходимо, чтобы вымысел быть чудовищным. Если веры нет, значит, рассказчику не хватило фантазии.
Он поднялся и сунул ноги в блестящие ботинки.
— Вы верите только собственному вымыслу? — спросил он.
— Ему я верю еще меньше.
— Что ж, — он медленно пошел к выходу, — может быть именно поэтому вам и не везет. Для того чтобы желания исполнялись, нужно верить. Хотя бы частью горчичного зернышка. Надеюсь, что когда-нибудь сожаление о сегодняшней встрече в вас все-таки проснется. По крайней мере, не дай вам бог жить с ощущением дыхания преследователей у себя на плечах.
— Возможно, я чувствую что-то похожее, — сказал я ему.
— Я в худшем положении, — сказал он, обернувшись у входной двери. — Меня преследуют изнутри.
— Меня тоже, — ответил я.
