перед тем, что другая сторона тоже делает это. А другой человек - такой же, как и вы, - вы делаете это, поэтому и другой тоже должен делать. Когда же это прекратится?
То же самое происходит и с религиями. Все они бессознательно помогали друг другу. Индусы объединились против мусульман, христиане объединились против евреев, евреи объединились против христиан. И весь мир превратился в поле битвы.
Человек внутри себя стал полем битвы, а мир стал полем битвы снаружи.
И стратегия, использованная при этом, была подавлением.
Как может подавление сделать все эти вещи и еще много больше? Подавление просто означает: запомните, что ваше естество - ваш враг, вы должны сражаться с ним, вы должны убивать его, вы должны уничтожать его, вы должны идти выше него; только тогда вы святы.
Ну, а вот это и невозможно.
Никто и никогда не был в состоянии пойти выше естества.
Где бы вы ни были, вы в пределах естества. Да, вы можете искалечить себя, вы можете отрубить свои конечности до размера, предписываемого вашим святым писанием, вы можете страдать, вы можете мучить себя столько, сколько хотите, - но вам не удастся выйти за пределы естества.
Естество — это все, что есть, и нет ничего вне его.
То, что вне, - на самом деле в пределах естества, не снаружи от него.
Так что те, кто сражается с естеством, никогда не выйдут за его пределы. И их непрерывная неудача делает их несчастными, делает их умственно неуравновешенными, делает их психологически нездоровыми. И все эти вещи хороши для священника: он эксплуатирует вас.
Вся его профессия - помогать вам, но перед тем, как он сможет помочь вам, вас нужно поместить в такую ситуацию, когда вы нуждаетесь в помощи.
В Индии я сталкивался со многими психологами, психиатрами, которые обучались на Западе и которые принадлежат школе Фрейда, или школе Юнга, или школе Адлера, или школе Ассаджиоли. Они имеют одно общее: все они против меня. А я говорил им: «Можете ли вы увидеть то, что вас объединяет? Вы все друг против друга, но соглашаетесь в одном: вы все против меня. Почему? — потому что я просто уничтожаю вашу профессию». А если уничтожается профессия, то последователь Фрейда будет страдать точно так же, как и последователь Адлера, как и последователь Юнга.
Я могу снова сделать человека цельным.
Я могу восстановить его в его целостном, центрированном, основательном существе.
Я не психолог, я не решаю никаких психологических проблем, поскольку для меня эти проблемы - это созданные проблемы. Эти люди создали эти проблемы, а потом приходят к вам с их решением.
А создать проблему так легко - вы удивитесь, насколько легко создать проблему...
Один из моих профессоров - я был студентом психологии, а он был знаменитым психологом... Однажды я сказал ему: «Все проблемы, с которыми имеют дело психологи, созданы ими самими».
Он сказал: «Вы должны доказать это».
Я сказал: «Вызов принят».
И на следующий день я доказал это. Я пришел к его жене, которая с большой любовью относилась ко мне - он сам относился ко мне с большой любовью — и сказал ей: «Вы должны сделать одну вещь, просто ради меня, всего один раз».
Она сказала: «Что это? Расскажи мне. Если я смогу, я сделаю».
Я сказал: «Сделайте одну вещь: когда ваш муж встанет утром, просто скажите ему: 'Что случилось? Твое лицо бледно. Спал ли ты ночью? Глаза кажутся красными'. Положите руку на его голову и скажите: «Нет ли у тебя температуры?» Он, конечно, что-нибудь скажет. Что бы он ни сказал, запишите это на клочке бумаги - в точности его слова — потом это понадобится мне».
Она сказала: «Но о чем все это дело?»
Я сказал: «Я скажу вам об этом вечером, а сейчас просто запомните и сделайте это для меня завтра утром».
Она сказала: «Я сделаю, верь мне».
На той же стороне улицы жил начальник почтового отделения университета. Это был очень старый и очень добрый человек; я приходил к нему поболтать о его саде. Он очень интересовался цветами, но никто не приходил похвалить его сад, только я, поэтому он был очень счастлив со мной. Я сказал: «Сегодня вы должны кое-что сделать для меня».
Он сказал: «Что? Все что угодно».
Я сказал: «Когда профессор Мехта пойдет в университет, когда он выйдет из дома, вы стойте у забора и скажите ему: «Что случилось? Вы похожи на призрака! Ваши ноги дрожат».
Он спросил: «С ним что-то не в порядке?»
Я ответил: «Нет, все в порядке. Но вы должны сказать именно так, и своим лицом вы должны показать, что действительно так думаете, как говорите. Он что-то скажет; запишите в точности его слова, я потом возьму у вас эту запись».
Профессор Мехта обычно приходил на факультет из своего дома пешком - путь был длиной почти в одну милю... дорога красивая, и, поэтому, обычно он ходил пешком. По обеим сторонам были сады и профессорские дома - профессорская колония. Поэтому я подготовил несколько человек, особенно их жен, несколько маленьких детей — всех, кого я считал надежными. И все они были рады, все сказали: «Так мы и сделаем».
И наконец, перед тем входом, которым обычно пользовался профессор Мехта, сидел посыльный. Я сказал ему: «Дхьянанда, я ни о чем не просил вас...»
Он сказал: «Это верно. Каждый мучит меня: 'Дхьянанда, принеси это, Дхьянанда, принеси то'. Профессора мучат меня, студенты мучат меня. Это верно, вы единственный человек... За все эти два года вы даже не попросили у меня и стакана воды. Я удивлялся... это редкость. Поэтому я сделаю для вас все, что вам нужно».
Я сказал: «Вы должны сделать следующее. Когда профессор Мехта придет сюда, вы просто встаньте, поддержите его и скажите: «Вы упадете. Вы же дрожите! Что случилось?»
Он сказал: «Так ли это?»
Я сказал: «Нет, это не так, но вы должны притвориться, что это так».
Он сказал: «Хорошо. Вы ни о чем меня не просили — я постараюсь сделать все, как надо».
На следующий день я собрал все записки, я ведь шел прямо за профессором. Он шел впереди, а я шел за ним, собирая записки. А Дхьянанда нанес по-настоящему завершающий удар. Он по-настоящему потряс его, да так сильно, что тот упал! Я вынужден был поддержать его; мы оба внесли его в помещение. Он сказал: «Я не могу даже сидеть, положите меня на скамейку». Поэтому мы положили его на скамейку. Я побежал и принес подушку и одеяло, он дрожал и покрылся холодным потом.
Я сказал: «Что случилось?»
Он сказал: «Похоже, что у меня какая-то странная лихорадка. Вчера вечером, когда я отправился спать, все было в порядке. Но теперь у меня такая головная боль, которой никогда не было, и я чувствую, как все мое тело дрожит. Позовите доктора. Если бы не Дхьянанда, я упал бы и сломал себе ногу».
И действительно, это было из-за Дхьянанды, что он чуть-чуть не упал - ведь Дхьянанда был необразованным человеком и все сделал по-настоящему! Я позвал доктора и объяснил ему: «Вы должны быть очень серьезны. Ничего не произошло, это имеет лишь отношение к вызову, который я принял; поэтому будьте так добры - будьте очень серьезны».
Он был очень серьезен; он проверил и то и это и сказал: «Господин Мехта, вам нужно по крайней мере три месяца полного отдыха».
Он сказал: «Три месяца полного отдыха! Но что случилось?»
Доктор сказал: «Я не могу сказать вам. Я поговорю с вашей женой».
И профессор Мехта сказал: «Но сделайте, пожалуйста, одну вещь. Отвезите меня домой в своем автомобиле, поскольку мне пешком не дойти. Одна миля!..»
Он каждый день ходил пешком, приходил, уходил, он ведь любил ходить пешком, наслаждался пешей ходьбой, но теперь вот сказал: «Я не могу идти». Мне он сказал: «Пойди к вице-канцлеру и скажи ему, что я в ужасном беспорядке; доктор говорит про три месяца отдыха... Я не знаю, что случится, поэтому скажи ему, что если через несколько дней я не приду, пусть он не возражает, а подыщет мне какую-нибудь
