Почему же ты беспокоишься по этому поводу и теряешь время?» Дело в том, что похороны в Индии отнимают три, четыре или пять часов.
Сначала, выходя из города, процессия движется, неся покойника, а затем сжигает тело на погребальном костре... Вы знаете индийцев, они не могут ничего сделать как следует: погребальный костер никак не разгорается; он будет гореть вполсилы и покойник не будет сожжен до конца. И все стараются что-нибудь сделать, потому что они хотят уйти как можно скорее. Но мертвецы тоже хитрые. Они прилагают все усилия, чтобы задержать вас там как можно дольше.
Я говорил родителям: «Вовсе не обязательно быть кому-то родственником. Я несомненно породнился со смертью, этого вы не сможете отрицать. И не важно, кто умирает, - для меня это символично. Однажды я тоже умру. И я хочу знать, как люди обращаются с мертвецом, как мертвец ведет себя по отношению к живым; как же иначе я смогу узнать?»
Они сказали: «Ты приводишь странные аргументы». «Но, - сказал я, - вы должны меня убедить, что смерть ко мне не относится, что я не умру. Если вы меня в этом убедите, я перестану ходить; иначе же, позвольте мне изучать». Они не смогли сказать мне, что я не умру, поэтому я сказал: «В таком случае помолчите. Я не заставляю идти вас. И я наслаждаюсь всем, что там происходит».
Первое, что я увидел, это то, что никто не говорит о смерти, даже там. На погребальном костре сгорает чей-то отец, чей-то брат, чей-то дядя, чей-то друг, чей-то враг: он был в разной степени родства со многими людьми. Он умер, - а все они поглощены мелочами.
Они упорно говорят о фильмах, говорят о политике, говорят о рынке; они говорят обо всем, кроме смерти. Они собираются в маленькие группки и сидят вокруг погребального костра. Я постоянно перехожу от одной группы к другой: никто не говорит о смерти. И я наверняка знаю, что они говорят на другие темы, чтобы чем-то занять себя и не видеть горящего тела - потому что оно было также и их телом.
И если они наделены хотя бы малой проницательностью, они могут увидеть, что это их тело горит на погребальном костре - ничье иное. Это лишь вопрос времени. Завтра кто-нибудь из них окажется на погребальном костре; послезавтра еще кто-нибудь — каждый день на погребальный костер попадает новое тело. Однажды и меня положат на погребальный костер, и это будет последней заботой, которую люди окажут мне. Это их последнее «прощай»: они говорят о повышении цен, о девальвации рупии - перед лицом смерти. И все они сидят спинами к погребальному костру.
Они должны были прийти, поэтому они и пришли, но они никогда не хотели приходить. Поэтому они не хотят вдаваться в подробности происходящего, поэтому они присутствуют чисто формально, чтобы отдать дань традиции, только для того, чтобы показать свое присутствие. А также и для того, чтобы быть уверенными, что, когда они умрут, их не погрузят на муниципальный грузовик. Естественно, что их участие в похоронах стольких человек обязывает других людей устроить им подобающие проводы. Они знают, почему они там, - они там потому, что хотят, чтобы люди были там при их сожжении на погребальном костре.
Но что делают эти люди? Я спрашивал людей, которых знал. Иногда там бывал один из моих учителей и говорил о всяких глупостях - что кто-то флиртует с чьей-то женой... Я сказал: «Разве время сейчас говорить о чьей-то жене и о том, что она делает? Подумайте о жене того, кто умер. Никто не горюет по этому поводу, никто не говорит об этом».
«Подумайте лучше, что будет с вашей женой после вашей смерти. С кем она будет флиртовать? Что она будет делать? Подготовились ли вы к этому? Неужели вы не видите всей глупости? Рядом смерть, а вы стараетесь избегать ее всеми возможными способами». Но все религии делают именно так. А эти люди просто воплощают конкретные традиции конкретных религий.
Религии сначала заставляли вас бояться жизни; они осуждали ее: все, что осеняет вас знаком жизни, есть грех. Любовь -это грех, потому что она является признаком жизни. Так жизнь старается воспроизвести себя; это созидание жизни.
Влюбиться - что это значит? Так жизнь старается продолжаться, быть. Это биологическая попытка природы продолжать воспроизводить как можно больше тел, а значит больше жизней, душ, или как вы хотите их называть, смогут получить новые жилища, новые средства передвижения.
Если биология перестанет воспроизводить тела, где тогда вы собираетесь брать новые дома, когда старые рухнут? А старые дома не могут бесконечно обновляться. Придет время, и отремонтировать дом будет стоить гораздо дороже, чем снести его и построить новый. Природа старается обеспечить вас новыми домами. Вы влюбляетесь, потому что вас побуждает к этому чудовищная биологическая сила.
Все религии против биологии. Биология - это наука бытия, жизни. Все религии стараются помешать воспроизводству; их монахи, монашки не должны иметь потомства. До известной степени, это величайшее преступление против человечества.
Совсем другое дело, если у кого-то отсутствует биологическое побуждение к воспроизводству, их побуждение перешло в более высокие сферы созидания. В этом случае это нормально; такому человеку допустимо идти этим путем. Поэт может и не желать иметь детей. Достаточно его поэзии, более, чем достаточно: он ощущает себя состоявшимся. Его биология пошла не тем путем, но его поэзия будет жить, у нее будет своя жизнь. Поэт вложил в нее свою жизнь, так же, как и художник или музыкант смог вложить свою жизнь в музыку, в танец, в живопись, не испытывая никакого биологического побуждения. Но он вовсе не против биологии, просто его энергия перетекает в более высокую сферу. В этом случае я говорю, что здесь все в порядке.
Но что ваши монахи делают в монастырях? Что ваши монахини делают в монастырях? Во всех религиях они вовсе не являются созидателями. Они самые что ни на есть бесполезные на земле по одной простой причине, что единственным созидающим фактором, им присущим, является биология. Ниже биологии нет ничего созидающего; биология является низшим уровнем. Вы сможете подняться выше, но не сможете опуститься ниже.
Поскольку вам запрещено биологическое воспроизводство, то вы просто ископаемое существо, мертвец; вы перегной. Вы уже умерли, потому что если созидающая энергия перекрывается, вы просто не можете жить. Жить значит созидать.
Даже животные живут более полной жизнью, чем ваши монахи. Деревья живут более полной жизнью, чем ваши монахи, — по крайней мере, они цветут, плодоносят. Что создают ваши монахи? Они попросту непрерывно повторяют Библию. Но Библия уже создана. Держите ее в библиотеке, держите ее в музее, читайте ее в университете, - но повторять ее каждый день, как попугай... Вы думаете, что эти люди живут хоть как-то?
Существуют монастыри, из которых, попав туда однажды, невозможно выйти до самой смерти. Что это означает? В действительности, вы умираете в тот день, когда попадаете в этот монастырь. Вы отрезаетесь от жизни. Вам не позволяют наслаждаться пищей, потому что это часть жизни. Религия учит, что у вас не должно быть интереса к пище, ко вкусу пищи.
В Индии многие религии учат тому, как уничтожить вкус пищи перед тем, как ее съесть. В Индии существует много традиций, когда монах просит подаяние и складывает все, что ему подали, в чашу. По их законам монаху не разрешается просить милостыню только в одном доме. Но даже если он и получит подаяние только из одного дома, то все равно в его чаше окажутся и сладости, и что-нибудь соленое, и всевозможные специи, и рис, и разного рода приправы; и все это перемешивается. Но это еще не все! Сначала монах должен пойти к реке и погрузить заполненную чашу в воду - он должен все сделать наверняка, не рискуя - затем все перемешать... а уж потом этим наслаждаться! Приятно так позавтракать, пообедать или как еще вы хотите это назвать.
Действительно, однажды такое случилось: я сидел на берегу нашей деревенской реки, а монах, которого я знал, - он обычно просил подаяния также и в нашем доме и был дружен с моим отцом, они любили поболтать, - был занят ужасающим делом: он погружал в воду свою чашу для подаяний.
Я спросил его: «Думал ли ты когда-нибудь об одной вещи? От той пищи, которой ты наслаждаешься, отказался бы даже буйвол, даже осел».
Он сказал: «Что?»
Я сказал: «Да». Если вы хотите увидеть в Индии осла, вы сможете найти его возле реки, потому что люди, стирающие белье, возят на ослах свою поклажу к реке. Только они используют ослов. Никто другой даже не притронется к ослу, потому что стирающий белье относится к неприкасаемым, а значит и его осел тоже неприкасаемый. Итак, пока люди стирают белье, их ослы стоят на берегу и ждут, когда их снова нагрузят и они направятся домой.
